Советский народ, творец истории, очень быстро превращался в мещанина, потребителя, которому к тому же не давали максимизировать свой частный доход и использовать плоды своего труда для роста количества вещей (приобретения модных шмоток, машины, дачи, дома и т. д.).
В политико-идеалогической сфере номенклатура окончательно превратилась в особый бюрократический слой, воспроизводимый внутри самого себя как замкнутая социальная структура. Внутреннее противоречие номенклатуры, которое стало важным дополнительным политическим фактором распада СССР, состояло в том, что бюрократия возникает как паразит на теле социального творчества трудящихся. И потому она является действительно жизнеспособной, активной силой до тех пор, пока она питается живыми соками, идущими снизу. Но это возможно только тогда, когда номенклатура хотя бы частично контролируется снизу и когда она обновляется снизу. В этой хотя бы частичной подпитке реальными живыми соками тайна жизненности бюрократической надстройки.
С другой стороны, номенклатура как обособленная общественная сила стремится к максимизации своей власти, максимизации дохода и к преодолению ограничений, идущих снизу, стремится быть самодостаточной, не ограниченной. Когда эта вторая сторона побеждает и номенклатура окончательно отрывается от низов, у нее возникает совершенно закономерный интерес обменять свою власть, свои бюрократические привилегии на собственность и капитал, преодолев формальные границы коммунистической идеологии, необходимость считаться с народом и так далее.
Здесь действует своего рода закон: в той мере, в какой (1) истощается потенциал ассоциированного социального творчества трудящихся и (2) номенклатура (в частности, властвующая партийно-государственная бюрократия) отрывается от народа, становится ему неподконтрольной, превращается в самодостаточную и привилегированную властную элиту, в этой мере граждане превращаются в мещан, объективно заинтересованных в рыночно-буржуазной реставрации, а у номенклатуры побеждает интерес к обмену бюрократической власти на капитал; номенклатура предает социалистические идеалы, а мещанское большинство поддерживает это предательство или, по меньшей мере, не препятствует ему.
Таким образом, в нашей стране сложилась и развилась (почти до предела) система мутантного социализма. Этот строй, напомню, был по-своему адекватен для эпохи ускоренной индустриализации и жестких военных конфронтаций, он давал некоторые положительные результаты в эпоху индустриализации и военного противостояния двух систем.