— О боже, да с вами, однако, непросто. — Сплейн глубоко вздохнул. — Что ж, ладно. Она потеряла зрение. Ослепла.
Сердце Браво мучительно заныло.
— Ослепла?!
— Врачи сделали все, что можно было сделать. Говорят, либо зрение к ней вернется через неделю-другую, либо она так и останется слепой.
— О господи.
— Вот поэтому я и пытался пока что избежать разговора о вашей сестре. — Сплейн подался вперед. — Надеюсь, вы не станете снова терять сознание.
Твердыми, как стальные пинцеты, пальцами он повернул лицо Браво к себе и устремил на него напряженный взгляд. Левый глаз детектива слегка косил, словно после былой серьезной травмы. Браво, почувствовав настроение собеседника, заставил себя подчиниться ему и отойти от грани, за которой были только отчаяние и паника. Его отец мертв, Эмма потеряла зрение, и все это за одно короткое мгновение! Это было чересчур. Браво не мог смириться с тем, что это правда. Где-то за пределами этой комнаты должна существовать другая реальность, в которой его отец остался жив, Эмма не ослепла, главное — суметь найти дорогу…
— Мистер Шоу, я прошу вас рассказать о том, что произошло. Это важно. Пожалуйста.
— Хорошо, — едва слышно ответил Браво. — Я понимаю.
Он попытался как можно подробнее описать ту короткую цепочку событий, что предшествовала взрыву.
Когда он закончил, Сплейн заметил:
— Честно говоря, я догадывался, что ничего особенного вы мне не расскажете.
— Так зачем же вы так упорно стремились со мной поговорить?
— Ну, надо же мне было покончить с этим делом. Иначе я был бы по уши завален бессмысленной бумажной работой.
Браво почувствовал, как внутри поднимается волна гнева.
— Вы знаете, по какой причине произошел взрыв?
— Утечка газа в подвале. Здание было старое, возможно, какая-то неисправность в системе отопления… Пожарное управление сейчас занимается этим вопросом. — Карандаш детектива Сплейна завис в воздухе над страницей блокнота. — И вот еще — кто такой Джордан… — Сплейн бросил беглый взгляд на свои записи, — Джордан Мюльманн? Он по два раза на дню звонит, чтобы справиться о вашем здоровье.
— Он мой начальник и мой друг.
— Именно это он мне и сообщил. Хорошо. Вы ничего больше не хотите мне рассказать?
Браво покачал головой.
— Тогда мне здесь делать больше нечего. — Сплейн захлопнул блокнот с видом выполнившего свой долг человека. — Поправляйтесь, мистер Шоу.
— И все? Вы что, вот так и закончите расследование?
Сплейн пожал плечами.
— По правде говоря, мистер Шоу, большая часть расследований именно так и заканчивается. Мы с вами находимся в огромном городе, где миллионы людей скрываются в тени, избегая света, и пробираются по сточным канавам, как гигантские личинки. Вот с такими личинками я и разбираюсь, — день за днем, каждый день. Ваше дело, поверьте мне, совершенно ясное и уж точно не настолько отвратительное, как то дерьмо, в котором обычно приходится копаться. Клянусь вам, я порой вижу такое, от чего кого угодно вывернет наизнанку, а самый неисправимый оптимист станет законченным циником. — Он поднялся со стула. — Я, как уже говорил, искренне соболезную вам, но мне пора идти туда, где мое присутствие действительно необходимо.