— Не волнуйтесь, — ответил инспектор, залезая в машину. — За домом наблюдает полиция.
Я забрался с другой стороны, и он завел двигатель. Часы на приборной панели показывали четырнадцать тридцать пять. Дождавшись, когда я пристегну ремень, Болт тронул машину с места, вырулил с автостоянки, и мы поехали через деревню Хэмблден. Людей на улицах заметно прибавилось — нам то и дело попадались небольшие группки перед домами. Возле паба с кем-то разговаривали два полисмена в форме. Этим утром здесь произошло много событий. Странно думать, что в таком живописном местечке возможна пальба. Но чего только не бывает в наши дни…
Я спросил, можно ли закурить. Когда после происшествия с Кэплином меня привезли обратно в участок, один добрый детектив подарил мне пачку «Бенсон энд Хеджес», и я обнаружил, что она уже подходит к концу. Дурной знак.
Болт посмотрел на меня с легким неодобрением:
— Наверное, после всего, через что вы прошли, я не вправе вам отказывать. Только откройте окно, договорились?
Я открыл окно, зажег сигарету от прикуривателя и сделал глубокую затяжку. Вкус был приятный. Руки у меня до сих пор немного дрожали. Долгие выдались сутки!.. Час назад копы освободили Кэйти под залог, не предъявив ей никаких обвинений, и она поехала в Лондон, а мне велела возвращаться домой. Она выглядела очень бледной и измученной, горе от потери близких людей глубоко врезалось в ее лицо — и все же оно оставалось на удивление ясным и спокойным. Больше Кэйти не сказала мне ни слова — лишь легонько кивнула, заметив на мне новые синяки, а потом отвернулась и ушла. За ней ушел ее адвокат.
Мне пришлось на время остаться в участке, чтобы ответить на вопросы, касающиеся смерти инспектора Кэплина. Копы были потрясены, узнав, что к кровавым событиям последних суток мог приложить руку их товарищ. Еще больший шок вызвало мое предположение, что напарник Кэплина, детектив Бен Салливан, тоже преступник. Во время схватки с Кэплином мне пришло в голову, что по росту и телосложению Салливан вполне походил на человека, который напал на меня в библиотеке, а вечером заявился в наш загородный дом вместе с Ленчем, Мантани и Кэплином. Мне так и не сказали, задержат ли его (или хотя бы допросят), и я поинтересовался у Болта.
— Мне откуда знать? — откликнулся он. — Я временно отстранен от службы.
— Очень жаль, — ответил я. И не соврал. Я был в неоплатном долгу перед Болтом, и при исполнении он или нет, вторую попытку доставить меня в Лондон я доверил только ему. В полиции Ридинга этому решению не особенно обрадовались, но я настоял на своем, и нас отвезли к его машине, которая так и оставалась в Хэмблдене.