Дантист поднялся с колен и, подхватив легонькое тело Бажены, закружил с ней по комнате. Неожиданно, они оказались в коттедже Бажены на острове Штольца. Дантист положил возлюбленную на кровать и стал стягивать с нее рубашку. Бажена, как могла, помогала ему, но рубашка была будто приклеенная, не снималась. Дантист рвал тонкую материю, стремясь побыстрее добраться до нежного тела. Бажена вдруг захохотала чужим смехом и оттолкнула Дантиста.
- Алекс, - сказала она, давясь смехом, - Ты опять нас перепутал.
И Дантист увидел, как в глазах Бажены промелькнула злость и они стали зелеными как изумруды. Он отпрянул от девушки и вскочил с кровати. Они находились в узком пенале комнаты институтского общежития. Ольга лежала перед ним, из прорехи разорванной ночной рубашки выглядывали маленькие груди с темно-лиловыми напряженными сосками.
- Ах, Алекс, Алекс… - раздался осуждающий голос Бажены у него за спиной, - Я знала, что ты рано или поздно изменишь мне. Но не с моей же сестрой!..
Дантист оглянулся: в дверях стояла Бажена. Боль в глазах любимой эхом отозвалась в его сердце. Боль ударила резко и остро как пуля.
Бажена опустила голову и медленно вышла из комнаты.
- Нет! Не уходи! Постой, любимая! – Дантист бросился вслед за Баженой.
Она уходила. Дантист бежал по пустым темным коридорам и не мог ее догнать. Сердце его разрывалось от боли, а вслед неслись призывные крики Ольги:
- Куда же ты, Алекс? Останься со мной. Я смогу заменить тебе ту, которая ушла. Останься, я люблю тебя! Тебе больно? Я уберу боль из твоего сердца. Вернись ко мне, Алекс…
Дантист проснулся мокрый от пота. Непривычно ныло сердце. Боль пришла из сна и осталась.
«Новые ощущения, - мысленно усмехнулся он, массируя левую часть груди. – Оказывается, сердце может болеть по-разному… Что там рекомендует медицина в подобных случаях? Полный покой и сердечные капли?.. Так и сделаем»
Дантист поднялся с кровати и, подойдя к столику, схватил Джонни за горло. Он не чувствовал вкуса благородного напитка, виски казались простой водой, к тому же, теплой и затхлой.
Потом он забрался под душ и включил холодную воду. Боль медленно как бы нехотя отступала.
Дантист не верил снам, не умел их трактовать…
На дверной ручке номера Скифа по-прежнему висела табличка «Не беспокоить», но Дантист толкнул дверь и вошел без стука. Его друг сидел на полу лицом к окну, медитировал. На его появление он не отреагировал. Дантист постоял с минуту, потом вернулся в свой номер и, захватив початую бутылку виски, снова пошел к Скифу. Обойдя медитирующего друга, он громко поставил бутылку на столик. Скиф открыл глаза, косо взглянул на бутылку, встал и направился к бару за «тарой».