— Как это забавно! — воскликнула она. — Я не поверила своим ушам, когда Чарльз сказал, что нас пригласили в Сит.
Хихикнув, она добавила:
— Никогда бы не подумала, что надменный маркиз удосужится пригласить малышку Аврил.
— Надменный маркиз? — повторил Перегрин. — Какое точное определение для него.
— Именно так его называют девочки из театра, потому что он очень высокомерен, — ответила Аврил. — Когда он иногда заходит к мадам Вестрис, на всех смотрит как на грязь под ногами!
— Так он обращается и со всеми, — криво усмехнулся Чарльз.
— Если бы мне пришлось выбирать, то я предпочла бы развлечься с каким-нибудь старичком с севера, который по крайней мере будет веселеньким, выпив немного шампанского, и очень щедрым… когда получит то, что хотел. Но только не с маркизом! — сказала Аврил.
Внезапно она вскрикнула:
— Что ты меня толкаешь, мне больно!
— Извини, — ответил Чарльз, многозначительно посмотрев на Перегрина, пытавшегося в это время отвлечь внимание Неомы:
— Надеюсь, ты взяла с собой зонтик? Завтра, когда мы отправимся на Дерби, будет жарко.
— Я подумала об этом, — улыбнулась Неома. — Мы ведь поедем на ипподром в открытых экипажах.
— Нет, в карете, — ответил Перегрин. — Правда, это смешно ехать на Дерби в карете, однако менее опасно. Дороги будут запружены экипажами.
— Помню, в прошлом году, когда я ездил на скачки, — сказал Чарльз, — произошло много несчастных случаев на дорогах.
— Надеюсь, с нами этого не случится? — испугалась Аврил. — Одна артистка кордебалета вывалилась из фаэтона, когда лошади внезапно понесли. Так вот, эта артистка сломала себе ногу.
— Какой ужас! — произнесла Неома. — И что же с ней потом было?
— Она лишилась работы, — небрежно ответила Аврил. — Не думаю, чтоб у нее было много накоплений.
— И чем же она занялась? — спросила Неома.
— К счастью, ее дружок выложил денежки за лечение, хотя он был не столь щедрым, как прежде, потому что пользы от нее уже не было.
Неома подумала, что друг несчастной артистки должен был как-то ходатайствовать за нее в театре, но высказать эту мысль вслух она не успела, потому что Чарльз перевел разговор на другую тему.
Всю дорогу Перегрин и Чарльз были в хорошем настроении и старались перещеголять друг друга в заигрывании с Аврил. Неома же все пыталась понять, почему они оба так не хотели, чтобы Аврил разговаривала с ней.
Время в пути пробежало так быстро, что все были удивлены, когда Чарльз произнес:
— Ну вот мы и приехали! Мы — у ворот знаменитого особняка.
— О боже! Почему ты мне раньше не сказал? — воскликнула Аврил, вытащив из ридикюля маленькое зеркальце. Поправив волосы, она еще сильнее намазала губы, сделав их кроваво-красными, отчего стала, по мнению Неомы, более вульгарной.