(3 Цар. 3, 5-14).
Писание и Предание ВЗ сохранило множество свидетельств мудрых решений и поступков Соломона, и в той же 3 Цар. 3 приводится знаменитый рассказ о том, как Соломон повелел рассудить двух женщин, у одной из которых умер новорожденный младенец, и она тайно поменяла его на ребенка другой. Соломон повелел разрубить живого младенца пополам, и тогда одна женщина сказала: «пусть не будет ни мне, ни тебе», а другая — «отдайте ей, лишь бы он жил», и Соломон рассудил, что последняя и есть настоящая мать. Соломон во многих случаях показал себя мудрым правителем, и не стоит удивляться тому, что не только Экклезиаст, но и Притчи, и Премудрость Соломона, и Песнь Песней написаны от его имени — они созданы в духе мудрости Соломона, которая не есть его природное качество, а дар Божий, полученный в результате таинственной Встречи …
В книге Экклезиаста мы находим множество высказываний, ставших крылатыми, но лейтмотивом книги звучит знаменитое «всё суета сует и нет ничего нового под солнцем»: «Что пользы человеку от всех трудов его … Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки … Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь … Что было, то и будет: и что делалось, то и будет делаться … Бывает нечто, о чем говорят: „смотри, это новое“; Но это было уже в веках … Нет памяти о прежнем, да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после … Всему своё время … время рождаться, и время умирать; … время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру…» (1, 3-11; 3, 1–8). Итак, автор справедливо усматривает в явлениях природы и истории круговорот, который вполне привычен любому творению, но неприемлем для человека, который это постоянное чередование фаз умирания и оживления, разрушения и созидания соотносит с внутренней потребностью осмысления своей жизни и выносит всему этому печальный приговор: всё суета, всё зря. С самых первых стихов ставя перед нами философскую проблему смысла жизни как качественно иной, последней цели, Экклезиаст показывает, что взятая сама по себе наша земная жизнь в итоге оказывается бессмысленной. «Первая добродетель, и даже все добродетели, — скажет много столетий спустя свт. Иоанн Златоуст, — состоят в том, чтобы быть странником и пришельцем в этом мире и не иметь ничего общего со здешними вещами, но быть в таком отношении к ним, как к чуждым для нас».