— Насколько я понимаю, — заметила Веста, — произошла какая-то ошибка относительно даты моего прибытия. Его светлость премьер-министр ожидал, что меня встретит здесь барон Милован.
— Так где же премьер-министр? — снова потребовал ответа граф.
Он был явно раздражен тем, что не получил ответа с первого раза.
— Его светлость в больнице в Неаполе.
— В больнице?
— Путешествие по Бискайскому заливу было очень непростым, но все это не шло ни в какое сравнение со штормом, в который мы попали, входя в Средиземное море. В какой-то момент капитану показалось даже, что не удастся спасти корабль.
— И премьер-министр пострадал?
— Он сломал ногу. Очень тяжелый перелом. Доктора в Неаполе сказали, что он не сможет двинуться с места недели две. Но его светлость настоял на том, чтобы я продолжала свое путешествие.
— Одна? — удивился граф. — А где же остальные люди, которые должны были сопровождать вас?
Веста улыбнулась, и на ее щеках появились две ямочки. Ясно было, что стоящий перед ней мужчина поражен сложившейся ситуацией, и поскольку он успел вызвать ее гнев. Веста была довольна тем, что ей удалось обескуражить его.
— Когда мы отплыли из Неаполя, — продолжала девушка, — несколько членов команды заболели. Это случилось на двенадцатый день после отплытия. Все по очереди покрывались ужасной сыпью. Мы уже было решили, что это корь.
— Корь! — удивленно воскликнул граф.
— К счастью, наши опасения оказались беспочвенными. Это была одна из форм ветрянки.
— Но сопровождающие вас лица…
— Моя компаньонка и помощник премьер-министра заболели вчера. К утру у обоих поднялась чудовищная температура. Не могло быть и речи о том, чтобы они сошли на берег.
— Боже правый!
Мужчина в пыльной одежде был явно поражен сообщенной Вестой информацией.
Он посмотрел в синие глаза, поблескивающие от возбуждения, а затем вдруг резко произнес:
— Поскольку премьер-министра здесь нет, я должен объяснить вам, что случилось. Вас не приветствовали подобающим образом, миледи, поскольку в Катонии произошла революция.
— Революция?!
Теперь настала очередь Весты удивляться.
Граф кивнул.
— Она началась около недели назад, и принц решил, что вам лучше вернуться домой. Это я и должен был передать премьер-министру.
Веста помолчала несколько секунд, потом спросила голосом, показавшимся ей самой каким-то чужим:
— Вы действительно… хотите, чтобы я вернулась в Англию?
— Так будет лучше.
— После того как я проделала весь этот… долгий и тяжелый путь?
— Я все понимаю, — сказал граф. — Но революция опасна, а исход ее непредсказуем.
— Вы хотите сказать, что принца могут… свергнуть или заставить отречься от престола?