— Я был уверен, что этот секрет невозможно скрывать вечно, — сказал он, — но боюсь, что следует ожидать множества неприятностей, когда герцогиня узнает об этом.
— Она уже узнала об этом, — повторил маркиз, — и Аспазия со своим братом обратились ко мне за помощью потому, что видели, как Боллард и его люди обыскивали вашу спальню.
— Боже милостивый! — воскликнул преподобный Теофил, — и добавил более серьезным тоном:
— Я думаю, что они искали свидетельство о браке.
— Да, — согласился маркиз, — но, к счастью, оно здесь, и я сейчас же унесу его наверх, положу в сейф.
С этими словами он поднялся, и Аспазия взглянула на своего дядю.
— Марфа очень расстроена, — сказал он. — Я думаю, моя дорогая, тебе следует пойти поговорить с ней и уверить ее, что все образуется.
— Я надеюсь на это, — сказала Аспазия тихим голосом.
Разговаривая с Марфой, Аспазия постаралась скрыть от нее, что она была в Гримстоун-хауз и что видела там.
Вместо этого она сказала о письме, которое привезли от герцогини, касательно увольнения ее дяди из прихода.
— За всю мою жизнь я не слышала ничего более подлого! — воскликнула Марфа. — Ее светлость — злодейка, больше ничего не скажешь. По мне так лучше было бы нам уехать вовсе из Малого Медлока и никогда не возвращаться сюда!
— Я думаю, что это нам.., и придется.., сделать, — сказала Аспазия.
— Ну, что до меня, я не пролью ни слезинки, уезжая отсюда! — едко сказала Марфа. — А теперь, может быть, скажете мне, что вы оденете к ужину, если вы приехали сюда лишь в прогулочной одежде?
— Я, конечно, выгляжу не блестяще, — согласилась Аспазия, — но ничего не могу поделать.
Она, однако, чувствовала себя смущенной, спускаясь вниз в своей юбке для верховой езды и в муслиновой блузке, которую обычно носила с ней.
Она стеснялась своей поношенной юбки, и, хотя блузка была прелестна, она не могла сравниться с изящным белым вечерним платьем, в котором была прошлым вечером.
Марфа расчесала ей волосы, сиявшие огненными отблесками, подобно заходящему солнцу, и маркиз не мог оторвать от нее глаз, когда она вошла в гостиную перед ужином, и от света свечей, казалось, ее волосы излучали собственное свечение.
Маркиз весь вечер был крайне приветлив к преподобному Теофилу и к Аспазии, и ужин прошел в веселой беседе, сопровождавшейся превосходной едой и прекрасным вином, Когда он окончился, маркиз подумал, что после драматичного прошлого вечера, страхов и тревог нынешнего дня Аспазия очень устала.
— Я советую вам отправляться спать, — сказал он. — Мы отъезжаем завтра рано утром, необходимо, чтобы вы хорошо отдохнули.