— Скажите, здесь живет Елизавета Захаровна Блажко?
— Здесь. Поднимитесь на веранду, крайняя дверь налево. Стучите громче — они, кажется, легли спать.
Мы поднялись на веранду, нашли крайнюю дверь налево.
— Неудобно получается, — сказала Лена. — Люди уже спят, а мы…
За дверью раздался громкий лай, царапанье, потом кто-то прикрикнул: «На место!» — дверь отворилась, и мы увидели девочку в коротком ситцевом халате, с подвязанными на ночь косами.
Сзади девочки, толкая ее лапами в спину, прыгали две большие собаки.
— Вы из Москвы?
— Да, из Москвы.
— А я слышу — спрашивают маму. Проходите. Динка! Марта! Кому было сказано — на место!
Мы прошли в комнату.
Девочка зажгла маленькую настольную лампу — гриб-мухомор с красной шляпкой и белыми мушками.
Я поставил в угол комнаты чемодан. Приблизилась одна из собак, собралась потрогать носом, узнать, с чем пожаловали.
Вторая собака, переминаясь с лапы на лапу, выглядывала из-под стола. Это были охотничьи псы из породы пойнтеров, коричневой масти.
Девочка предупредила:
— Они не кусаются.
Мы и сами знали, что пойнтеры — псы незлобивые.
Из соседней комнаты вышла молодая женщина, поправляя на ходу прическу.
— Здравствуйте! С приездом!
— Спасибо.
Лена извинилась за поздний приезд, потому что была уверена, что перед нами Елизавета Захаровна. Передала письмо. Елизавета Захаровна взяла письмо, сказала:
— Это мы с Татьяной рано улеглись. А вас мы ожидали. Кровати давно готовы. Пожалуйста, располагайтесь. Собаки не помешают? А то заберу к себе.
Мы заявили, что собаки не помешают, что мы хотим с ними подружиться.
— Тогда пусть остаются. Татьяна, покажи, где умывальник.
Мы раскрыли чемодан и достали мохнатую, желтую, как цыпленок, купальную простыню, заменявшую нам в поездках полотенце.
Умывальник оказался во дворе, в саду.
Простыню я зацепил за сучок какого-то дерева.
Приятно было умываться на прохладном воздухе. Он спустился с остывших влажных гор и пропитался в садах запахами олеандров и гималайских маслин.
Высоко в горах — электрические огни. А над головой — огни звезд, мигающие точно под ветром.
— Ты доволен, что мы в Ялте? — спросила Лена.
— Очень доволен! — сказал я.
Когда мы вернулись, постели были уже разобраны. Стояли они около широкого окна, которое было открыто в сад. Комнату разгораживала ширма. За ширмой слышалась возня собак, их позевывание, протяжные вздохи.
Мы разделись и легли.
Вдруг, тоже из-за ширмы, долетел голос Тани:
— Удобно вам?
— Таня! Где ты там разместилась?
— На диванчике. У нас здесь есть.
— А собаки?
— Собаки рядом. У них своя раскладушка. Свет гасить?