Повернувшись, она услышала шаги человека, идущего по .розовому саду, и подумала, что это, должно быть, ее отец.
Понимая, что он расстроится, увидев ее в слезах, она несколько раз моргнула и склонила голову набок, пытаясь достать платок из-за пояса платья.
Несколько слезинок все же успело скатиться по ее щекам, как вдруг голос, который она совершенно не ждала здесь услышать, спросил:
— Ты плачешь, Тэлия?
От изумления она тихо вскрикнула. Ее глаза, казавшиеся еще более широкими и блестящими из-за слез, потрясенно воззрились на графа.
В первый миг она подумала, что продолжает спать и видит сон, но перед ней были все те же серые глаза, уверенно смотрящие на нее, и Тэлия почувствовала, словно все ее тело оживает просто благодаря тому, что он стоит рядом, чего никогда не должно было произойти вновь.
— Ты… здесь! — воскликнула она.
— Я здесь! — повторил он. — Я уже терял надежду снова увидеть тебя. Как ты могла поступить со мной столь жестоко! Чем я заслужил такое наказание?
Его голос звучал так сурово, что Тэлия прижала руки к груди, словно пытаясь сдержать бешено колотящееся сердце.
Понимая, что граф ожидает ответа, она неуверенно произнесла:
— Я… Я думала, так будет… лучше!
— Для меня? Но я едва не умер от отчаяния того, что никогда тебя больше не увижу!
— Я не хотела… расстраивать тебя.
— А что я мог еще чувствовать, — резко спросил граф, — когда ты неожиданно исчезла, а я остался один, пытаясь вообразить, что же произошло!
— Прости! Прости… меня! — , прошептала Тэлия.
Ее голос был робким, но в то же время воздух, казалось, был исполнен музыки, а самого графа окружала аура слепящего света.
Он был здесь! Он стоял рядом с ней, и ему вовсе не было безразлично ее исчезновение.
И еще она видела, что, продолжая оставаться таким же невероятно красивым, граф заметно похудел, а черты его лица обострились.
— Ты могла хотя бы, — продолжал граф, — сказать мне свое настоящее имя!
— Я… не хотела, чтобы… ты знал…
— Но почему?
Истинной причины она не могла ему назвать, и пока девушка собиралась с мыслями, граф сказал:
— Думаю, ты единственная в мире женщина, которой не было бы любопытно узнать, о каких планах я говорил тебе. О чем я хотел рассказать тебе за ужином в тот самый вечер.
Щеки Тэлии зарделись, и она отвернулась в сторону.
Граф смотрел на нее, думая, что за всю свою жизнь не видел более прекрасной картины, чем профиль Тэлии, прямая линия носа и изгиб губ, очерчивавшие силуэт ее лица на фоне роз.
— Ты думала обо мне? — нетерпеливо переспросил он.
— О… конечно!.. Конечно же, думала…
— И было ли тебе интересно узнать о том, что же я собирался предложить тебе на том несостоявшемся ужине?