— Уверен, что да, — твердо заявил Пьер Бувье. — Анархия — такая же мода, как несколько лет назад были всякие другие общественные течения — кабалисты, инструменталисты и дюжины прочих, им подобных. Они возникают и исчезают, словно листва с деревьев осенью.
Заза не могла удержаться от восхищенного возгласа:
— Какой же вы умный, Пьер! Я так ценю вас.
— А я ценю вас за вашу женственность. Страх — это истинно женское чувство, и оно мне в вас нравится. Меня просто в дрожь кидает от вида этих современных женщин, которые ничего не боятся и еще более агрессивны, чем некоторые мужчины. Я говорю о феминистках.
— О боже! Я никогда не буду принадлежать к их числу, — поспешила заверить его Заза.
— А я вам и не позволю сделать это, мадемуазель Заза. Вы должны оставаться такой, как сейчас. Вы воплощение моих грез, мой идеал, мое счастье!
Заза безмолвно кивала в ответ на его ласковые слова.
За этими разговорами они незаметно приблизились к отелю. Прежде чем войти в вестибюль, Пьер задержал ее на ступенях, и его губы вновь прижались к ее губам!
Каких же усилий стоило ей оборвать этот поцелуй.
— Бувье сказал мне, что вы желаете послушать стихи и музыку сегодня вечером. Я постараюсь выполнить ваше желание, моя принцесса.
Профессор был явно в хорошем настроении. Да и выглядел он гораздо лучше.
Заза воскликнула:
— Благодарю вас! Наконец-то я смогу увидеть и услышать то, о чем вы мне так увлекательно рассказывали. Профессор грустно покачал головой.
— К сожалению, те времена ушли в прошлое. Но кое-что я все-таки постараюсь восстановить.
Заза поняла, что он очень разочарован в своих прежних друзьях и даже потрясен тем, насколько они поменяли свои взгляды.
У него выдался нелегкий день. Как она узнала, в его гостиничном номере перебывало немало посетителей.
— Вас эти люди не утомили, дорогой профессор? — с беспокойством осведомилась Заза.
— Что вы, мое дитя! От общения с людьми я только набираюсь энергии. Правда, некоторые посещения были для меня весьма тягостными, и я был рад, когда эти нежелательные персоны покинули мою комнату.
Заза догадалась, что он говорит о таких людях, как Лорен и Бюссе. Но ей хватило такта не упомянуть их фамилии.
Вместо этого она бодро заявила:
— Я очень рада, что вы не скучали в одиночестве. Мы, в свою очередь, совершили великолепную прогулку с месье Пьером, только я все время думала, что вы упрекнете меня за то, что я оставила вас на столь долгое время.
— Наоборот, я так рад, что вы пребываете в хорошем настроении, принцесса. От этой мысли мне становится легче на душе.