— И в этом вся разница?
— Нет-нет. Пужье обладает уникальным талантом довести свои мысли до сердец простого народа. Его стиль, разумеется, грубоват и не в моем вкусе, но в доходчивости ему не откажешь. Он одновременно весел и мрачен, истеричен и остроумен, шутлив и тут же глубоко серьезен.
Заза рассмеялась.
— То, как вы это все описываете, уважаемый профессор, напоминает мне скорее сумасшедший дом.
— Так оно и есть, — согласился профессор. — Подобную газету может издавать только безумец или гений. Поэтому она так привлекательна для публики. В ней сотрудничают самые замечательные и острые карикатуристы Франции. У «Папаши Пейно» очень большой тираж.
— И каков же он? — поинтересовалась Заза.
— Говорят, что в неделю продается пятнадцать тысяч экземпляров.
— Так много!
— Подумайте, насколько влиятельна эта газета, — сказал серьезно профессор. — Я не разделяю взглядов Пужье, но преклоняюсь перед его энергией и удачливостью.
— Что ж, мне будет интересно встретиться с ним, — произнесла Заза с улыбкой.
— Я не имел чести быть знакомым с ним, — признался профессор, — но кое-что о нем знаю. Он бывший банковский служащий, которого уволили с работы за то, что он организовал забастовку.
Рассказ профессора о господине Пужье не вызвал у Заза особого энтузиазма. Чем мог быть уж так интересен бывший банковский клерк? Может быть, профессор намеренно что-то скрывает от нее? Какие-то самые важные факты из биографии Пужье.
Однако ей было ясно, что сегодня вечером ей предстоит встреча с самым заядлым анархистом. Девушке очень хотелось поделиться сведениями о Пужье с Пьером, но он отсутствовал до того самого момента, когда явился вместе со слугой, чтобы отнести профессора вниз в кафе.
Едва их взгляды встретились, как она ощутила такую радость, что любая мысль об анархистах напрочь испарилась из ее головы. Ей хотелось тут же, забыв обо всем, броситься в его объятия.
Но Заза сдержала себя и, оставшись на месте, лишь произнесла едва слышно:
— Добрый день, месье.
— Здравствуйте, мадемуазель, — ответил Пьер с таким чувством, что и в этих простых словах чувствовалась вся его любовь к ней.
За исключением почетного гостя все остальное общество было уже в сборе. Но едва профессор спросил, когда ожидается прибытие Эмиля Пужье, тот не замедлил появиться собственной персоной.
Заза подумалось, что если он и был банковским клерком, то и выглядит соответственно — как заурядный служащий. Но апломба и самоуверенности в нем было больше, чем у всех сидящих, вместе взятых. От него действительно исходили какие-то токи — таинственная властная энергия, которая заставляла всех прислушиваться к его словам.