— Батюшка, — сухо кашлянув, проговорил Капнист. — Мне следует вас осведомить…
— Нет, погоди, Василий, друг, лучше я! — Львов решительно шагнул вперед. — Простите великодушно, сударь, Алексей Афанасьевич, но… но обстоятельства так складываются, что мы с Машенькою ныне повенчаны быть не можем. И никогда уже не сможем. Никак…
Санкт-Петербург, 1779 год
— Батюшка, — робко сказала Маша, — вы все говорите, Николай-де Александрович человек легкомысленный, а он по службе семимильными шагами продвигается. К нашему посольству в Испании причислен…
— Ну и пускай едет в свою Испанию! — фыркнул Дьяков. — Самое ему там место!
Маша опустила глаза. Сашенька и ее жених Василий Васильевич Капнист переглянулись, но промолчали, ни словом не поперечились.
— Опаздываем, господа хорошие! — сказал Дьяков, весьма довольный таким послушанием. — Ведь не к кому-нибудь на бал званы, а к самому Безбородко! Негоже опаздывать к министрам. А мне еще по пути надобно в Сенат заглянуть…
— Да вы поезжайте по своим делам, сударь, — сказал Капнист. — А я Сашеньку с Машенькой сам на бал доставлю, в своих санях. Там с вами и встретимся.
— Хорошее дело! — обрадовался Дьяков тому, что не придется всю дорогу смотреть в обиженные глаза дочери, и укатил.
Лишь только за ним закрылась дверь, как молодые лица оживились, словно по волшебству.
— Ну, скорее! — велел Капнист. — Нам еще Свечина по пути забрать.
Сашенька схватила сестру за руку и повлекла к лестнице.
Разместились в санях.
— В Галерную гавань! — велел Капнист вознице и подмигнул.
Тот улыбнулся в ответ и разобрал вожжи.
Покатили.
— Третьеводни, — вдруг сказала Сашенька с самым невинным видом, — у Пономаревых видела список новых стихов:
Мне и воздух грудь стесняет.
Вид утех стесняет дух.
И приятных песен слух
Тяготит, не утешает.
Мне несносен целый свет —
Машеньки со мною нет…
— Хорошие стихи, — солидно произнес Капнист. — А кто автор?
— Имени автора не называли! — Тут Сашенька не удержалась и хихикнула.
— А Львовинька меня в Испанию звал — тайно венчаться… — промолвила Маша.
— Зачем так далеко? — отозвался Капнист.
За поворотом линии маялся Свечин, общий приятель Львова и Капниста. Завидев подъезжающих, просиял, замахал руками, вскочил в сани, сестрицам ручки расцеловал, Капниста хлопнул по плечу, ну а вознице, конечно, подмигнул.
Подкатили к маленькой церквушке в Галерной гавани.
У крыльца топтался… Львов.
Засиял, кинулся к саням, подал руку Маше, но не утерпел, выдернул ее из саней, прижал к себе…
Сашенька хихикнула, Капнист деликатно отвел глаза.
— Непорядок, — солидно сказал Свечин. — Невесту вести к алтарю — дело посаженого отца. Мое, стало быть! А ты, Николаша, иди, иди, ты нас в церкви встречать должен.