Не от него ли Китти получила это изумрудное ожерелье? Не он ли подарил Дэйзи эти бриллианты и сапфиры, которые сверкали на ней, как мишура на рождественской елке? Не ему ли обязана Эви своим колье из жемчуга с бирюзой, которое ей так идет?
«Какие глупости!»— оборвала себя Лина.
У трех граций есть мужья, и они, несомненно, такие же почтенные джентльмены, как и отец Лины. Вряд ли они позволили бы своим женам носить драгоценности, подаренные другим мужчиной!
Но если так, почему же герцог прислал ей подарок, за который любой уважающий себя муж вызвал бы его на дуэль?
«Не понимаю!»— сказала себе Лина. Это был еще один вопрос, ответа на который она не знала.
Когда ужин окончился и дамы поднялись наверх перед тем, как ехать на бал, Лине захотелось еще разок взглянуть на звезду, спрятанную в ящике.
Этот подарок был возмутителен — но так красив!
Лина пообещала себе, что при первом удобном случае выразит герцогу свое изумление и скажет, что завтра же вернет ему этот подарок.
Неважно, какое впечатление производит на нее герцог. Не следует забывать, что все, что он ей говорил, он повторяет далеко не в первый раз. Должно быть, то же самое он нашептывал множеству других женщин, у которых хватило глупости ему поверить.
«Он из тех мужчин, против которых следует особо предостерегать молодых девушек!»— подумала Лина.
Но тут она вспомнила, что герцог не знает, что она девушка, и думает, что она замужняя дама, и что если он обманщик, то ведь и она тоже!
Она обманывает его, притворяется не тем, кто она есть на самом деле, и еще пользуется его гостеприимством!
«Так что, похоже, мы друг друга стоим», — подумала Лина с горькой иронией.
Она представила себе его блестящие глаза, его насмешливую улыбку…
— Вор у вора… — усмехнулась она.
И, улыбаясь, спустилась вниз, чтобы присоединиться к гостям, которые спешили на бал.
Лина с восторгом смотрела на все, что было вокруг.
Что может быть восхитительней и романтичней того чуда, которое сотворил герцог в своем бальном зале и в саду?
Накануне, при свете дня, эта обстановка показалась Лине прелестной, потому что она изображала Венецию, а Лина всегда мечтала побывать в этом чудесном городе.
Но теперь расписные декорации, казалось, стали реальностью, воплощенной мечтой, которая унесла Лину далеко-далеко, к музыке и звездам над головой.
Лина впервые была на балу, и, любуясь танцующими парами, она думала, что не может быть ничего изящнее и изысканнее, чем эти дамы в блистающих драгоценностях и пышных платьях, которых кружат в танце их кавалеры в белоснежных рубашках и черных фраках.