— Прошу прощения, но в данном случае задавать вопросы — моя привилегия. Я хотел бы убедиться, что происшедшее с вами не связано с братством и нашим делом. Прошу вас подтвердить это клятвой. — Голос в трубке был холоден, как айсберг. — И очень советую вам говорить правду.
Бестужев чувствовал себя крайне неуютно. Одну клятву он уже попробовал нарушить, это плохо кончилось, и врать еще раз ему совсем не хотелось.
— Видите ли, у меня в руках был жезл. Так получилось… Я хотел… — попытался он объяснить, но не находил слов.
— Что? Жезл? Жезл Гуго де Пейна? Вы хотите сказать, что у вас в руках был ключ от ларца? А вы знаете, что гласит заповедь братства? Пришедший с жезлом признается Великим магистром и получает право распоряжаться реликвией по своему усмотрению! Он станет главой нового ордена. Это то, что вы собирались сделать?
— Да, то есть нет… Я знаю о заповеди, но не хотел ничего подобного… В любом случае жезл теперь утерян, — наконец он решился сказать правду.
— Вот как? — Голос в трубке совершенно не изменился. Казалось, что он принадлежит роботу или человеку, которого ничто не может вывести из себя. — Вы хотите сказать, что нам следует ожидать пришествия нового Великого магистра? Мне остается надеяться, что тот, кто теперь владеет ключом, не знает место хранения ларца. Хотя бы в этой любезности вы ему отказали?
Глава 22
Секретарь епископа
Когда на следующее утро Бестужев вышел из дома, знакомый до головной боли «туарег» уже стоял перед парадным. Увидев машину, Артур остановился и инстинктивно попятился. В этот момент задняя дверь машины открылась и из нее вышел молодой человек в плаще, под которым угадывалось черное одеяние католического священника.
— Прошу вас, господин Бестужев, не бойтесь, вам ничего не угрожает, — сказал он по-русски с едва заметным акцентом. — Те бандиты из бывших местных полицейских, которые напали на вас, уволены. Я только хочу с вами поговорить.
— А почему вы решили, что я тоже хочу с вами говорить? — У Артура совершенно не было настроения разыгрывать радость по поводу встречи с этим священником.
— Потому что жезл у нас, а у вас из-за этого неприятности. Ведь так?
Бестужев не ожидал такого поворота.
— Кто вы, собственно говоря, такой? — спросил Артур. — И от чьего имени собираетесь со мной говорить?
— Ну, скажем так, я из Рима. И представляю тех, кто заинтересован в сохранении всеобщего мира и спокойствия. А называть меня можете как угодно, например кардинал Мазарини.
— А вы не без чувства юмора, — сказал Бестужев, — но для Мазарини вы слишком молоды и слишком чисто говорите по-русски. Впрочем, это и правда не имеет значения. Поднимемся ко мне, но только вдвоем, без сопровождения.