— Командиру седьмого отряда в одиночку таранить противника.
Но прежде чем адъютант передал приказ по назначению, каземат командира зоны дрогнул от страшного взрыва. Погас свет. Широкая трещина легла поперек стекла панорамы… Медленно, точно в задумчивости, осела стальная труба перископа вместе с бетонным перекрытием. Кучи земли и распыленного бетона рухнули в каземат.
Миша думал, что промахнулся. Первая двухсотпятидесятикилограммовая бомба вместо аэродромных ворот упала прямо в соломенную крышу «кабака».
Сафар не знал, что под этой крышей был мозг всей зоны. Он крикнул в микрофон:
— Михаил, ты комсомолец или шляпа? Если промахнешься еще раз…
Миша и сам знал, что мазать нельзя — осталось три бомбы. Машина неслась впритирку к земле. Предметы на земной поверхности мелькали перед глазами как бешеные. В прицел нельзя было поймать ничего… Штурман рванул бомбосбрасыватель, освобождая следующую бомбу.
Силою взрыва машину подбросило с хвоста так, что Сафар с трудом вытянул ее на себя. Она ушла от земли, едва не задев трубы домов.
Но зато сквозь стекла пола Сафар увидел, как взметнулись вверх огороды. Огромным пауком поднялась из-под земли катапульта. Черный дым и языки пламени скрыли остальное.
Теперь высота была такая, что ее не хватит больше, чем на одно сбрасывание. На следующем самолет воткнется в землю. Сафар приказал:
— Залп двумя бомбами.
И тотчас почувствовал, как мощным потоком машину швырнуло вперед. Все стекла в полу самолета вылетели внутрь рубки.
Кратер вулкана раскрылся под деревней. В него посыпались домики. На воздух поднялись в беспорядке сцепившиеся истребители и грудой рушились обратно. Пламя взвивалось выше, чем шел Сафар.
Бомбы кончились. А там впереди раскрылись новые ворота еще одного подземелья. Дотянуть бы, только бы дотянуть туда! Мысли неслись в голове Сафара быстрей, чем его машина над землей.
«Бомбы все… нет больше бомб… Но есть еще комсомольская птичка и в ней лейтенанты Миша и Гиго. Бери их. Родина, бери, партия, своих сынов!»
Он схватил микрофон:
— Прощай, Миша!
— Гиго, милый Гиго, да здравствует Сталин и великая Родина!
Сафар потянул на себя штурвал. Машина задрала нос. В мозгу вихрем понеслись образы: Косых, Олеся, Гроза, «Сухие, у тебя мозги, майор Гроза», мельком подумал Сафар и, прежде чем задравшаяся машина успела скользнуть, всем своим огромным телом он навалился на штурвал, отжимая его от себя. Самолет повалился на нос. Струя ветра с воем ударила под разбитый козырек колпака, сорвала с Сафара очки и шлем. Сафар с силою дал правую ногу, направляя самолет в зияющую щель аэродромных ворот.