Чтобы посмотреть на прибывших, на дорогу вышли дети, и Сирилле было достаточно одного взгляда, чтобы понять, в чем дело.
Эти люди голодали!
Серые лица женщин были изборождены морщинами, дети были так худы, что походили на обтянутые кожей скелеты. Они медленно брели по дороге, и у Сириллы создалось впечатление, что в отличие от мужчин у стоявших в дверях домов женщин уже не было сил ни насмехаться над ней, ни возмущаться.
Внезапно от одного из домов в их сторону бросилась женщина со свертком в руках.
Мужчина, ведший лошадь, остановился, а женщина подбежала к тому, самому высокому, человеку, который первым заговорил с Сириллой.
Она протянула ему свой сверток, и Сирилла разглядела, что в нем был ребенок - новорожденный младенец с морщинистым личиком и закрытыми глазками.
- Мертвый! - закричала женщина. - Мертвый! А чего еще можно ожидать, когда матери нечего есть!
Несколько секунд мужчина не отрываясь смотрел на мертвого младенца, а потом перевел взгляд на Сириллу.
- Это ваших рук дело, - проговорил он. - Будьте вы прокляты - к черту всех аристократов! Вы убили моего сына, и вы заслуживаете смерти!
Слова слетали с его губ как выстрелы, но Сирилла не слушала. Она продолжала смотреть на ребенка, и внезапно в ее памяти всплыло одно воспоминание.
Не дожидаясь чьей-либо помощи, Сирилла спрыгнула на землю, подошла к женщине и взяла из ее рук сверток с малышом. Прикоснувшись пальцами к его лобику, она поняла, что он еще теплый, хотя все указывало на то, что жизнь покинула его слабое тельце.
Потом она наклонилась и изо всех сил дунула в приоткрытый ротик малыша.
Она дунула еще раз, пытаясь вдохнуть в него жизнь.
Ошеломленные тем, что происходило перед их глазами, люди молча стояли и смотрели, не предпринимая никаких попыток остановить ее.
На четвертый раз ручки ребенка дернулись, и через секунду раздался его слабый крик, который услышали те, кто стоял ближе к Сирилле.
- Это чудо! - прошептала женщина, которая принесла ребенка. Она тихо вскрикнула:
- Ребенок жив! Жив! Это чудо! Да будет благословен Господь!
Это чудо!
Младенец опять закричал, и Сирилла поплотнее закутала его в грубое одеяло и протянула женщине.
- Отнесите его матери, - проговорила она. - Пусть она согреет его и как можно быстрее покормит.
Женщина судорожно хватала ртом воздух, как бы пытаясь что-то сказать. Повернувшись, она направилась к дому, а остальные продолжали недоверчиво смотреть на Сириллу. Казалось, они все окаменели. Наконец женщины начали креститься.
- Это был мой сын! - совершенно не к месту заявил высокий мужчина, стоявший рядом с Сириллой.