Что с диадемой?! — от волнения Вадик так крепко сжал телефонную трубку, что кожа на костяшках его пальцев побелела. — Ты потеряла диадему?!
Дет, детюдеряла... — прогундосила Дина.
Сломала?
Дет, де слобала.
Что же ты ревешь? Да что случилось-то, объясни толком!
Подбедили-и-и! ц
Не понял... Что такое подбедили?
Да де подбедили, а подбедили! Что тут не бодятдого?! — Она прикрыла ладонью микрофон телефона, но Вадик все равно услышал, как она высморкалась. После очередного всхлипа Дина сказала более или менее нормальным голосом: — Кто-то подменил мою диадему!
Можно'было задать сотни вопросов, но Вадик от растерянности выбрал из них самый глупый:
Кто подменил?! — воскликнул он.
Ты что — дурак? — Дина опять заплакала.
Послушай, возьми себя в руки. Перестань реветь, пойди и умойся холодной водой. Сейчас я приду, и мы все обсудим, потому что по телефону я тебя совсем не понимаю. К тебе можно?
Бождо, — она снова заговорила в нос, с ярко выраженным французским акцентом.
Глава VIII НЕ ВСЕ ТО ЗОЛОТО, ЧТО БЛЕСТИТ
Поговорив с Диной, Вадик положил трубку и выбежал из комнаты.
— Вымой руки и садись ужинать! — крикнула мама из кухни.
Вадик приблизил свои ладони к носу, от них и в самом деле сильно пахло бензином и машинным маслом. Он забежал в ванную, быстро вымыл руки, выскочил в коридор и стал с трудом напяливать кроссовки, ругая себя за то, что никогда не развязывает шнурки, а просто стягивает обувь с ног. Впопыхах он случайно завернул язычки кроссовок внутрь, и его ноги застряли где-то посередине, смяв задники и еще туже затянув узелки шнурков.
Куда ты собираешься?! — донесся из кухни голос мамы. — Курица остынет! Сейчас же иди ужинать!
«Вот так всегда! Стоит только появиться важному, неотложному делу, как ноги мгновенноЪы-растают и отказываются влезать в старые, разношенные кроссовки, задники подминаются, узелки затягиваются! Курица остынет! — снисходительно усмехнулся Вадик, торопливо и раздраженно развязывая узелки на шнурках. — Какие могут быть куры в такой момент?!»
Я сейчас приду! — крикнул Вадик маме, справившись наконец с кроссовками.
Он побежал через двор к дому Дины, на бегу думая о том, что его последняя фраза была похожа на записку сказочного персонажа, которого звали Тигра. Тот, если куда-нибудь уходил, то всегда оставлял записку: «Щас приду». Через сколько минут, часов или дней наступит это «щас», не знал никто, даже сам легкомысленный Тигра.
Вадик тоже не знал, когда вернется домой. Увидев заплаканное лицо Дины, открытый сейф и картину, стоящую на полу в гостиной Кирсановых, понял, что стряслось что-то серьезное.