В поисках бриллиантовой диадемы (Аверин) - страница 51

Зачем его фотографировать?

Ой, ну как же ты не понимаешь? Ты сфотографируешь Бороду, то есть якобы моего отца, а я покажу его фотографию маме, чтобы она сказала, он это или не он! Все это понарошку, понимаешь?! Так мы скажем Анжелке, чтобы попасть в ее квартиру, а на самом деле ты просто поставишь жучок в розетку и все.

Тайны Мадридского двора, интриги, от которых у меня голова кругом идет, — сказал Вадик. — Давайте распределим роли: ты, интриганка, договоришься с Анжелой, Эйнштейн-Пузы-ренко покажет мне, как поставить жучок, ну а мне, простому, скромному сыщику, придется взять на себя всю черную и опасную работу: поставить подслушку и найти бриллиантовую диадему.

На следующее утро Вадик проснулся в семь часов утра. Он наспех позавтракал, сунул в карман жучок, положил в сумку фотоаппарат, приемник, фотовспышку, бутылку минералки и толстый, увесистый объектив «телевик».

Куда ты собрался так рано? — удивилась мама, глядя то на часы, то на сына.

Скоро приду, — как всегда бросил он, выходя из квартиры.

Во дворе он встретил Дину, и они отправились на проспект Мира, а когда вошли во двор дома, в котором жил Борода, черный джип уже стоял возле подъезда директора «АНТИКА».

Они не знали, в котором часу Анжела выводит на прогулку своего Пуфика, поэтому, чтобы не терять времени даром, решили осмотреть чердак здания, расположенного напротив дома Бороды.

Несколько раз они поднимались в лифте до последнего этажа, выходили на пожарную лестницу и пытались открыть чердак. Но в четырех подъездах из семи выходы на чердак были заперты.

Им повезло только с пятого раза. Поднявшись на шестнадцатый этаж, они открыли дверь черного хода. На чердак вела крутая металлическая лестница с узкими, неудобными ступенями. Над лестницей чернел люк.

Вадик поднялся первым. Сдвинув засов, он осторожно откинул тяжелый люк, поставил на чердак свою сумку и чуть не свалился обратно вниз — десятки встревоженных голубей взлетели, поднимая клубы пыли и перьев, натыкаясь на потолок и стены. Несколько сонных птиц упали в люк и теперь пытались залететь обратно на чердак, били крыльями, царапали лапками рубашку Вадика.

Он закрыл лицо ладонями, подождал, когда птицы успокоятся, а затем влез на чердак и подал руку Дине.

— Я боялась, что они тебя заклюют, — сказала она, с опаской глядя на стаю голубей, которые расположились у стены и громко, недовольно ворковали.

На чердаке* стоял полумрак и было душно. Осторожно ступая по хрустящему, рассыпающемуся под ногами сору, Вадик и Дина подошли к слуховому окну и выглянули на улицу.