Снаружи раздались возмущенные голоса.
— Лучше я сам их убью, но вам не отдам, — проорал я наружу.
— Храбрый русский. Мы сейчас пару гранат кинем.
— Ну-ну… зашумишь — внимание ненужное привлечешь. Тут в километре лагерь. Операцию сорвешь. Уходите добром. Я про вас ничего не скажу.
Снаружи начали совещаться.
— Неужели это все? — раздался лихорадочный шепот Чики. — Может, выйдем?
— Ты дурак Чика, — я ответил ему в полголоса. — Если кинут гранату — умрем сразу. А выйдешь… подыхать будешь долго. Очень долго… и мучительно. Просто поверь. В лучшем случае пережут горло, как барану. Или просто отрежут ненужные части тела… и бросят подыхать. Поверь мне — я знаю.
— Пят минут вам. Потом смэрть. Ми ждем.
Юлька сидела, крепко сжав глаза и обхватив голову руками, её губы беззвучно шевелись. Молилась, что ли. Только это ей и остается. В моей голове продолжали шуровать какие-то мыши. Щекотно так. Я мысленно сплюнул. Только глюков мне сейчас не хватает.
— Я выйду. Вдруг обойдется? — шепотом обратился ко мне Чика.
Я зло засмеялся. Он не видел ножа в моей руке.
— Нет. Я просто убью тебя. Это будет гораздо милосерднее. Просто поверь мне.
Чика дернулся, чтобы встать, но мой нож уперся ему в горло.
— Я же сказал — нет. Тебя убить сейчас? Или ты желаешь прожить ещё три минуты?
Чика дернулся и обмяк.
— Молись, если умеешь. Вдруг бог тебе поможет.
— Какая всё-таки ты сука! И чем ты отличаешься от тех, кто снаружи? — зло, а истерике зашептал Чика.
— Я могу убить тебя так, что ты ничего не почувствуешь. И над тобой, на прощание… не будут глумиться и издеваться. А это очень много… — легкая смерть. Поверь мне. Я знаю.
Секунды медленно падали в вечность, приближая нас к ней. Я даже чувствовал их. Каждую.
Я привычно потеребил игральные кости, висящие у меня в ухе, когда раздумывал.
«Интересно, если их кинуть сейчас, что выпадет?» — совсем некстати посетила парадоксальная мысль. — «Да и трофеем, этим снаружи, они не достанутся».
Пальцы привычно выщелкнули из держателей старые кости. Тряхнув их в ладони, я кинул их на камень — чуть ближе к свету.
«Я спасусь?», — загадал я.
ДВЕ ШЕСТЕРКИ!
«Ха! Впервые вы обманули меня…косточки», — эта мысль отдавала полынной горечью сгоревших надежд. — «Из этой пещеры — нет выхода…», — уж в этом-то я был точно уверен.
С этим костями была связана одна странная история. Все люди — как люди. Кто носит золотую серьгу в ухе, кто-то туннель или бриллиант… А я вот маленькие старые игральные кости. Они и, правда, костяные. Старые. Черно-белые. Одна черная, другая белая. И сделаны в виде подвески, с закрепленной защелкой и выглядели, как серьга. Их подарил мне старик. Незнакомый старик. Мы вывели тогда несколько семей гражданских. Обычное дело. Постреляли по дороге — не без этого. И вот когда вышли, тогда старик — главный в их семье, остановил меня и, прощаясь, сказал: