она задумала, перевернулась вокруг своей оси, вывалилась из носилок и упала на землю.
Я тут же высвободился из своей подвесной системы и, подскочив к Анжелике, склонился над ней, но она, к моему удивлению, жестом показала мне, чтобы я ее не трогал.
И только тут я понял, что она выпала из носилок не случайно, а умышленно.
В тот же самый миг я краем глаза заметил, что ступни профессора стали потихоньку отдаляться от земли: дирижабль — пусть даже и очень медленно — начал подниматься. А тем временем треск кустарника, через который продирались морсего, раздавался уже совсем близко, и мы даже слышали учащенное дыхание целой толпы этих черных чудовищ.
Анжелика повернулась туда, откуда доносились эти звуки, прекрасно понимая, что они означают.
— Немедленно цепляйтесь за подвесную систему! — отчаянно заорала Кассандра. — Дирижабль поднимается!
— Я тебя здесь не оставлю, — заявил я бразильянке, игнорируя и крики тех, кто находился на дирижабле, и звуки, которые издавали приближающиеся к нам черные чудовища. — Я прикреплю тебя к подвесной системе, а затем ухвачусь за нее сам еще до того, как сюда прибегут морсего.
— На это уже нет времени, — вздохнула Анжелика, глядя, как дирижабль поднимается все выше и выше от земли. — Смотри, дирижабль уже улетает… — Она показала рукой вверх. — Быстрей запрыгивай на него.
— Но они убьют тебя!
Бразильянка печально усмехнулась и показала на окровавленные куски марли, покрывающие ее огромную рану.
— Вспомни о том, что я врач, — сказала она. — Я знаю совершенно точно, что очень скоро умру.
— Но…
— У меня есть к тебе единственная просьба… Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. — Произнеся эти слова, она закрыла глаза и вытянулась на влажной земле.
Морсего, судя по доносящемуся с их стороны шуму, уже почти преодолели заросли кустарника и вот-вот должны были выскочить на поляну, на которой находились мы.
— Все, что хочешь, — ответил я, даже не пытаясь поторапливать умирающую женщину.
Она пристально посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на рукоятку пистолета, засунутого за мой поясной ремень.
Как только я понял, что она просит меня сделать, я попытался произнести решительное «Нет!», но из моего рта не вырвалось ни звука.
— Пожалуйста, Улисс… — Анжелика, заметив в моих глазах сомнение, взяла меня за руку.
Я замер, словно парализованный, будучи не в силах ни сделать то, о чем меня умоляла эта женщина, решившая пожертвовать собой ради спасения всех остальных, ни просто повернуться и уцепиться за подвесную систему, которая свисала с медленно поднимающегося вверх дирижабля и до которой я, наверное, еще смог бы допрыгнуть.