Туземцы, игнорируя этот его протест, — они, по всей видимости, не понимали того, что он говорил, — силой заставили его усесться в одну из пирóг и угомониться.
— Не переживайте, — громко сказал я, обращаясь к профессору, когда меня тащили ко второй пироге. — Мы заберем отсюда свое имущество попозже, а пока что кайманы последят за тем, чтобы его никто не трогал.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, что Кассандру усадили в третью пирóгу. Затем эта пирóга, отчалив от островка, быстро растворилась в темноте, а вслед за ней в эту темноту нырнула и лодка, в которой находился профессор Кастильо.
Не успел я поудобнее устроиться в своей пирóге, имевшей метров десять в длину и изготовленной из одного ствола дерева, как лучник этой лодки одним прыжком заскочил в нее и показал мне жестами, чтобы я погасил свой фонарик. Потом гребцы, не теряя больше времени, взялись за весла, и пирóга заскользила по темной воде.
Мы плыли под глухой шум дождя, лупившего по поверхности реки, и под ритмичные звуки ударов весел о воду. Хотя темень вокруг нас была кромешной, туземцы, похоже, прекрасно знали, в каком направлении им следует плыть. Оставив за спиной усеянный трупами кайманов песчаный островок, они энергично гребли, по-видимому, к берегу реки, который лично я, как ни всматривался в темноту, пока не мог разглядеть.
Я вцепился все еще дрожащими от пережитых треволнений руками в борта пироги, сидя прямо посередине нее и чувствуя, что из-за дождя на ее днище накопилось воды на добрых три пальца. Однако после того, как мы побывали на волосок от смерти и спаслись лишь благодаря неожиданному появлению туземцев (за которых я теперь был готов молиться), я не очень-то переживал по поводу того, что у меня немножко намокнет задница.
По правде говоря, я все еще не мог поверить, что нам так сильно повезло, и, хотя у меня в какой-то момент возникло желание чертыхнуть этих туземцев за то, что они не появились немного пораньше и не избавили нас от того ужаса, который нам все-таки довелось пережить, больше всего мне сейчас хотелось сердечно поблагодарить и обнять каждого из них, как только мы ступим на землю.
Чувствуя, как пирóга периодически дергается, я догадался, что мы идем вверх по течению реки. Когда же она начала двигаться более плавно, а гребцы стали грести медленнее, я понял, что мы покинули основное русло Шингу и поплыли по какой-то боковой протоке, в которой уже не было сильного течения. При этом дождь время от времени внезапно прекращался, а затем так же внезапно начинался снова, как если бы мы иногда вдруг оказывались под крышей. Чуть позже я заметил, что это происходило потому, что мы плыли под большими ветвями с густой листвой, которые иногда играли роль естественного зонтика.