На смену духовой трубке пришел пневматический инъектор - один укол, и спящему больше не суждено увидеть восход. Проходя комнату за комнатой, Родригес и его команда были словно всадники Апокалипсиса - после них живых людей не оставалось.
К моменту, когда кто-то все-таки сумел поднять тревогу - один из подчиненных Хорхе не заметил заснувшего под грузовиком американца, отвечать на угрозу было уже, собственно, некому. Дивизия воздушного десанта, выброшенного прямиком в порт, почти не встретила сопротивления - ибо самолеты, должные оказывать это самое сопротивление, одиноко стояли на аэродроме - без летчиков и технического персонала. Командование Сил Специальных Операций Южно-Американской Федерации не зря ело свой хлеб…
13 сентября 1946 года.
01:00, Панама, борт линейного корабля «Монтана».
Капитан Пичелли никак не мог уснуть. Весь день его мучило какое-то гнетущее чувство, сродни тому, что не давало ему покоя в день налета на Перл-Харбор. И, хотя с тех пор прошло уже почти пять лет, морской волк прекрасно помнил это ощущение.
Гоняя команду весь день, офицер надеялся, что хоть это поднимет настроение - но с каждым часом становилось только хуже. Уже ночью, когда на небе зажигались звезды, капитан не выдержал и, приказав всем быть максимально бдительными, отправился в каюту - снимать напряжение и тревогу единственным известным ему способом - парой бокалов виски и сном.
В то время, пока капитан Пичелли боролся с тревогой и бессонницей, неподалеку от борта его корабля из воды появилась почти невидимая во тьме фигура. Водолаз, почти не таясь, подплыл к стальному гиганту и внимательно прислушался.
Было довольно тихо - самым громким звуком был плеск воды, бьющей по серой громаде американского корабля. Выждав некоторое время, человек в черном костюме исчез под водой.
Еще несколько минут спустя рядом с линкором вынырнуло уже несколько людей, ничем не отличимых от своего собрата, уверенно подплывшего к самому борту.
Первый - а в этой группе как-то не принято было называть всех по именам, позывные и не более того, - спокойно осмотревшись, извлек откуда-то необычные приспособления, весьма похожие на присоски. После чего начал двигаться по борту «Монтаны» вверх с такой скоростью, словно этот самый борт лежал в горизонтальном положении.
Появление на палубе прошло незамеченным - вахтенный матрос, как раз проходящий мимо, даже не успел ничего понять - темнота за бортом вдруг словно сгустилась, обретя плотность, и пульнула в шею острой иголкой. Прежде чем паренек в форме успел что-то сделать, он уже лежал на палубе, а Первый закреплял тросы. Впервые за много-много лет боевой корабль подвергался абордажу.