Я же остался стоять на площади, задавая себе все тот же вопрос: кто же они, настоящие итальянцы? Правоверные католики, живущие порой во грехе? Те, кого с детства пытается воспитать Ватикан, а они борются за свои права и гордятся, что живут в объединенной республике? Я вертел в руках глиняную копию Миланского собора, точно такую же, которую гражданин Италии Массимо Тарталья бросил в премьер-министра своей страны Сильвио Берлускони. Пример, может, и дикий, но показательный. Я внимательно рассматривал эту сувенирную пошлость, примеривал на себе, как Тарталья мог ее швырнуть, не боясь премьерской службы безопасности? Я представлял траекторию полета, место на лице Берлускони, которое собор задел. И тут меня посетила безумная по своей циничности догадка: в Италии Церковь умудряется участвовать даже в тех событиях, которые сама не одобряет. Все-таки удивительные они люди, эти «итальяно веро». Причем я отдавал себе отчет в том, что это только малая часть правды, которую я пытаюсь постичь.
И тем не менее было одно событие в итальянской истории, которое Церковь одобрила сразу и безотлагательно. А ведь могла бы и предать анафеме. Какой же настоящий итальянец без настоящего кино? И здесь italiano cinema вас не обманет. Потому что именно это кино – самое правдивое на свете. Оно родилось всего через несколько месяцев после изобретения кинематографа братьями Люмьер. Здесь тоже были попытки снять свои первые несколько кадров. Был и свой итальянский вокзал: «Прибытие поезда на Миланский вокзал», был и свой «Садовник» – «Умберто и Маргарита Савойские на прогулке в парке». Первая полноценная итальянская картина была не очень длинной (всего пара минут), но имела огромное значение для развития этого нового вида искусства в Италии и мире.
Дело в том, что в этой короткометражке папа римский благословлял кинокамеру, давая, таким образом, добро Католической церкви всем новаторам от искусства. После такого начала врать уже было просто грешно. Режиссер и актер Граф Висконти ди Модроне всегда ручался за аристократов. Его предки с XIII века управляли Миланом, так что можете верить каждому слову героев его фильмов. Вот диалог из знаменитого «Леопарда». Без влияния Церкви, как обычно, не обошлось. «Я – здоровый мужчина. Как я могу насладиться женщиной, которая крестится, прежде чем обнять меня? А после этого говорит только „Езус, Мария“. У нас с ней семеро детей. Семь! И знаете что, падре? Я ни разу не видел ее пупка!» Коммунисты в итальянских фильмах говорят словами, написанными для них борцами Сопротивления, а самых знаменитых итальянских жуликов играет человек, который вырос с ними на одной улице.