Я приехал в Венецию ранним утром. На железнодорожном вокзале Санта-Лючия – никого, никого и на вапоретто (пароходе) первого маршрута. За полчаса по Большому каналу, минуя палаццо Грасси и фонд Пегги Гугенхайм, мосты Риальто и Академии, я приплыл на площадь Святого Марка. К моему удивлению, она была тоже абсолютна пуста. Первые группы японцев и русских должны были появиться где-то через час. Гондолы мерно покачивались в такт, «пристегнутые» к пристани. Не было даже прожорливых голубей, живых украшений архитектурного ансамбля площади Святого Марка.
Согласно одной из древних легенд, голуби были привезены с острова Кипр в Венецию в дар жене дожа. Впрочем, с недавних пор птиц здесь стало значительно меньше. Согласно специальному закону, прикармливать пернатых запрещено. Чтобы не загрязнять площадь. Любимое и воспетое Бродским кафе «Флориан» тоже еще было закрыто. Так что, не искушая судьбу мерзейшим эспрессо для туристов за десять евро, я сел на плетеное кресло и стал внимательно рассматривать это чудо архитектурной мысли и эклектики одновременно. И пусть я все это уже не раз видел, но площадь Святого Марка никогда не даст вам эффекта «дежавю».
Вот, например, знаменитая квадрига, которая досталась венецианцам по реституции. В Константинополе она украшала ипподром, здесь – главный собор города. IV век до нашей эры. Единственное групповое изображение коней, дошедшее из Античности. И только один из миллионов здешних шедевров. Венеция вообще собиралась как конструктор. Отдельные детали везли со всего света. А эти две парящие колонны из красного мрамора – сувенир, прихваченный венецианцами в Сирии. И яркий пример художественного метода жителей этого города. На одну колонну водрузили персидскую химеру IV века. Ей под лапы подсунули книгу и объявили крылатым львом, символом евангелиста Марка. С IX века улыбающийся лев – покровитель города. А на второй колонне стоит фигура его предшественника, святого Теодора. У него под ногами – крокодил, собранный из кусочков мрамора, в котором принято видеть поверженного дракона. Торс святому достался от римского императора, а голова – от врага римских императоров, Митридата Понтийского. Все вместе похоже если не на историко-архитектурное безумие, то на сон. Да, кстати, колонн-то из Сирии привезли три. И если бы третья не утонула при разгрузке, наверняка стояла бы здесь. И однозначно не портила бы вида. На нее бы тоже нашли, что водрузить. Свои дворцы и соборы венецианцы строили так же, как собирали украшения для них. Смесь мавританского стиля с византийским. Готика и Ренессанс – «в одном флаконе». Арабские сказки, переходящие в собственные фантазии. Все это, безусловно, сбивало с толку и современников, и потомков. Среди которых был и Байрон.