Он зевнул и бросил пиджак в кресло.
— Знала бы она о звонке, который я получил сегодня.
Я поднял голову.
— Как она может знать, если я ничего не знаю?
— У меня не было времени рассказать. Звонил Вилли. Он достал досье ЦРУ на Джентайла. Как уж он его раздобыл, не знаю. Когда я сказал, что сегодня мы не сможем прибыть в Нью-Йорк, он разозлился и швырнул трубку.
— Я боюсь этого досье, Джош.
Он в удивлении повернулся.
— Почему? Оно может быть очень полезно.
— Может и так. Но что-то меня предостерегает быть настороже.
— Ты больше боишься Вилли, а не досье.
— Возможно. Но когда этот сумасшедший кричит по телефону, какое это замечательное досье, что ж, это заставляет меня сомневаться в нем.
— Единственное, что меня беспокоит, так это то, что я могу свести его с ума.
Джош повернулся ко мне.
— Смешно, но знаешь, у меня от него мурашки по спине бегут.
* * *
Понедельник был чудесным днем, искрящимся весной. Во время ланча, когда мы шли до Палаты Представителей, болтающие и смеющиеся правительственные служащие, светящиеся свежестью молодости, заполняли улицы и парки. Перед тем как Келли исчез в коридорах Конгресса, его останавливали на каждом шагу. Такова сила популярности. Несколькими неделями раньше ему бы просто кивнули, а на вопрос о нем ответили бы: «А, это парнишка из Нью-Йорка, сын…»
Галерея зрителей была забита: в секции прессы не было свободных мест. Если мы нервничали, то Келли был само спокойствие. Ожидая появления спикера, он подходил к коллегам, пожимал руки, смеялся и шутил с репортерами, собравшимися вокруг.
— Можно подумать, что он занимается этим всю жизнь, — произнес Джош. Он толкнул локтем Лейси, закрывшую глаза. — Не спите. Здесь этим занимаются только конгрессмены.
— Я молилась, — пояснила она, — но не очень горжусь, признавая это.
Обычная рутина внизу продолжалась. В стаканы налили воды, были розданы копии законопроектов, сержант и клерк Палаты спокойно обсуждали какой-то вопрос. Джоунс и лидер большинства шептались, причем рот лидера практически находился внутри слухового аппарата старика, вошел Граймес, чтобы занять свое место, и был немедленно окружен заботливыми коллегами, туристы же сверху болтали и указывали на них пальцами. Потом свое место занял спикер. Мрачный, монотонный голос клерка заполнил большой зал, украшенный темными панелями. Стукнул молоток, и энергичный молодой пастор откуда-то из Пенсильвании вознес молитву и обратился прямо к Богу, и голос его стал громче, когда он закончил: «И благослови, Боже, ныне все попытки этого великого органа найти справедливость и мир для всех тех, кого Ты создал по Своему образу и подобию… и пошли тех, кто нарушает Твои законы на вечные муки… Господа нашего Иисуса Христа, аминь.»