Он взглянул на меня и улыбнулся.
— И я считаю так же.
— Несмотря на профессионалов и их политические машины? — спросил Джош.
— Да. Если вы оба присоединитесь, — сказал Келли, — это будет чертовски интересно.
— Интересно, может быть, но почти без шансов. А я не занимаюсь с проигравшими, Келли, — жестко заявил Джош.
— Давайте будем откровенны, Джош, — последовал холодный ответ. — Никто из Шеннонов не любит проигрывать.
— А это никто не любит. Но просто все против вас, — ответил Джош.
— Вы действительно считаете, что все против меня? — спросил Келли.
— Разумеется.
— И поэтому вы хотите отказаться от предложения моего отца?
— Кто сказал, что мы хотим отказаться?
— Вы сами, хоть и другими словами. Но не расстраивайтесь. Вы были бы идиотами, если бы ввязались в это дело.
— У нас были дела и похуже, — сказал я.
— Но не такие как это, Финн, — нетерпеливо заявил Джош.
— Вы правы, Джош, — сказал Келли. — Мы только вчера вечером обсуждали эту проблему. Лейси готова держать пари на обед, что вы откажетесь.
— Женщинам нельзя позволять заниматься политикой, — произнес я. — Достаточно того, что им позволяют посещать салуны.
— Я говорю Финну, что он был бы великим человеком во времена Кливленда>{30}, - произнес Джош.
— Отец всегда выходит из себя, когда Лейси вмешивается, — сказал Келли. — Но втайне он уважает ее мнение. Чаще всего она проявляет здравый смысл.
— Думаю и в этот раз тоже, — пробормотал Джош. — Намерены ли вы идти вперед, если мы откажемся? — поинтересовался он.
— Конечно, — последовал задорный ответ. — К следующей осени в американской политике будет больше Шеннонов, чем когда-то Кеннеди.>{31}
— Похоже, Шенноны всегда вместе?
— В победе, поражении или ничьей. И каждый имеет свое мнение.
— Но ведь Лейси не думает, что у вас есть шанс?
— Это не имеет значения. Если мы решим бороться, Лейси будет работать больше всех. Я же говорил, когда полетят щепки, все увидят нас, сражающимися спина к спине. Как говорил мой дед: «Это единственный способ драки в узком коридоре и в политике».
— Ваш дед, Угольно-Нефтяной Шеннон? — спросил я.
— Правильно, — ответил, кивая, конгрессмен. — Он лишился ноги в Виндернессе, потом вернулся и старался очистить Таммани.
— Планкетт называл его Шеннон-Кружевные-Панталоны, — сообщил я.
Келли удивился.
— Как, вы знаете о Планкетте?
— Он знает о нью-йоркской политике больше, чем пять профессоров, — пояснил Джош. — Он даже давал мне книгу о Планкетте.
— Планкетт из Таммани-Холла, — произнес Келли. — Чудесная книга.
— Что он говорил о деньгах, Финн? — спросил мой друг.
— «Я люблю все виды денег — чем больше, тем лучше».