К началу сентября мы совещались с нашим мозговым трестом по несколько раз в день. Были случаи, когда мы пересматривали по телефону речи Келли через несколько минут после того, как он появлялся перед микрофоном.
Наши контакты — вежливое слово для обозначения шпионов — в лагере Джентайла сообщали нам, что сначала мы озадачили их, а позднее обеспокоили, когда опросы Фрэнка Шиа показали, что мы медленно возвращаем свои позиции, однако надо было пройти еще долгий путь.
Именно в это время в голову Джоша и пришла идея проведения серии дебатов по основным проблемам по всему штату в «классических» местностях, как он их назвал. (С тех пор они стали известны как «классические дебаты»). Их должно было быть пять за неделю, с понедельника до пятницы, в исторических и хорошо известных местах: в парке на поле битвы при Саратоге, перед Домом Штата в Олбани, на площади в Уайт-Плейнсе, на территории парка Всемирной выставки, а последние дебаты на ступенях нью-йоркского Сити-Холла.
Дебаты должны были освещаться телевидением на всю страну, а мы бы оплачивали счета.
Джош чувствовал, что мы успешно представляли имидж Келли, драматично, но все же эпизодически. Дебаты должны были дать Келли возможность выкристаллизовать свои идеи, особенно на уровне штата. Он предложил, чтобы мы подготовили серию речей о растущем кризисе городов и о программе для его разрешения. Она должна была включать «значительные и смелые предложения» по негритянскому образованию, занятости бедных, как белых, так и черных, но должны были концентрироваться на анализе бедности.
— Помнишь, Келли, как однажды вечером в библиотеке ты говорил нам о развале негритянской семьи и об ужасающем отсутствии мотиваций для бедных? — спросил Джош.
— Но я полагал, что уже достаточно осветил эту тему, — запротестовал Келли.
— Конечно, ты это сделал, но ведь это было несколько месяцев назад, — заметил Джош. — Я помню, тебе пришлось соревноваться за место в газетах с катастрофой большого корабля на море. В тот день тебя просто похоронили. Так всегда бывает во время кампании: иногда избиратели знают, о чем ты говоришь, иногда их внимание отвлечено чем-нибудь более драматичным, более значимым для их собственных жизней, чем то, что говорит политик.
— Кому-то придется обратиться к Джентайлу, — сказал Люк.
— Думаю, это следует сделать Лейси, — внес удивительное предложение Джош.
— Лейси?
— Разве вы забыли, что Лейси работала на Джентайла в его первую кампанию и откопала для него значительный материал?
Он повернулся к Лейси:
— Правильно, любимая?
— Джош, но я не могу идти к Джентайлу.