— Это было в начале прошлой недели, — начала она, поочередно бросая взгляд то на Пауэрскорта, то на Шапорова. Михаил при этом думал, удастся ли сегодня остаться с ней наедине, а Пауэрскорт спрашивал себя, не слишком ли он рискует благополучием девушки, вовлекая ее в расследование. — Мы с девочками, я имею в виду великих княжон, конечно, были в парке, катались на тобогганах с Катальной горки. Катальная горка как раз для спуска на санях и была когда-то построена. Девочки это занятие обожают. Царевич болел, лежал в постели, и Ее Величество ухаживала за ним в компании трех докторов.
Пауэрскорт мимоходом подумал, что было бы очень неплохо как-нибудь разузнать, чем же так болен царевич Алексей.
— Девочки хорошо управляются со своими санями, — продолжала Наташа, — но две старшие — осторожно, а третья, Мария, как-то особенно талантливо это делает, мастерски, но при этом она и самая бесшабашная. И вот что случилось.
Наташа помолчала, чтобы собраться с мыслями. Тот вечер уже казался каким-то давним сном.
— Уже темнело, — начала она…
— Простите, что перебиваю, — вмешался Пауэрскорт, — но разве там с вами не было ни солдат, ни охраны?
— Да, солдат был, — кивнула Наташа, — но он куда-то отошел. В общем, было почти уже темно, и я сказала, что вот еще раз скатимся, и все, идем домой. И Мари уговорила одну из старших сестер подтолкнуть ее посильней, для скорости. И тут все пошло наперекосяк. Полоз тобоггана попал на камень, и княжну выбросило из саней, она ударилась головой и потеряла сознание. Остальные девочки все разом закричали и заплакали. Я только открыла рот, чтобы начать их успокаивать, как появился тот самый солдат из постовой будки у Старо-Красносельских ворот, они там неподалеку. Солдат держался очень уверенно, сказал, что умеет оказывать первую помощь и сейчас отнесет Мари во дворец, только пусть я немного постою у его будки, чтобы пост без присмотра не оставался. Взял княжну на руки, остальных девочек позвал за собой, и они ушли.
Наташа сделала глоток чаю. Михаил не отрывал от нее восхищенных глаз.
— В будке постового на столе лежала большая книга, журнал записей. Капитан гвардейцев попросил меня побыть там, пока он не пришлет замену, и записывать имя всякого, кто зачем-нибудь явится во дворец. Замена никакая не появилась, мне пришлось дождаться постового, и за все время, что я там была, пришел только настройщик роялей. И тогда мне пришло в голову отлистать страницы назад. Я дошла до тех дней, когда мистер Мартин жил в Санкт-Петербурге, — тут, под двадцать вторым декабря прошлого года оказалась запись о том, что мистер Мартин имел личную аудиенцию у царя! Если посетитель приходит не один, имя сопровождающего записывается в журнале рядом с его фамилией. Итак, стало ясно, что мистер Мартин был во дворце в одиночку. Вероятно, царь принял его, когда все домашние уже улеглись спать.