Мы подошли к замершим в ожидании мужчинам:
— Приветствую вас, уважаемые. Как мне увидеть господина Саркола?
Мужчины переглянулись, а «мутант', «Куинбус Флестрини', человек-гора, через минуту внимательного рассматривания наших статей, нехотя прогромыхал:
— Я Саркол! Что хотели?
Я продолжил:
— Мы бы хотели пообщаться где-нибудь наедине в спокойной обстановке. У нас к вам есть выгодное предложение . Можем поговорить наедине? Вы же не боитесь остаться с нами наедине в спокойной уединённой обстановке?
Мужчины постояли минуты две, как бы не веря своим ушам, потом грохнули раскатами смеха, по сравнению с которыми грохот взлетающего авиалайнера показался бы тихим шёпотом ночного дождя:
— Ой, я сейчас умру! Боится ли Саркол остаться наедине с этой красоткой и коротышкой! — один из собеседников Саркола обессилел от смеха и уселся в изнеможении на деревянный поддон, множество из которых валялось рядом по земле — она его затрахает до смерти, а он защекочет своей зубочисткой! Саркол тоже громыхал смехом, раздувая щёки и стуча себя в грудь огромным кулачищем — он даже закашлялся со смеху.
Отсмеявшись, главарь портовых грузчиков высморкался, ловко действуя большим пальцем левой руки, проследил, как его сопля торпедой шмякнулась в землю, и казалось, сотрясла её на пять метров вокруг себя, и сказал:
— Ты мне нравишься, коротышка. Пошли со мной — и прихвати свою красотку — а то, смотрю, на неё уже целая очередь озабоченных выстроилась — как бы чего не вышло.
И правда — вокруг уже собралась небольшая толпа людей самого зверского вида, заинтересовавшихся причиной шума у харчевни и плотоядно поглядывающих на волнующие формы моей подруги.
Рила с испугом оглянулась вокруг и прижалась потеснее ко мне — я сжал здоровой рукой её ладонь и подтолкнул вперёд, за уходящим в здание Сарколом.
Мы вошли в харчевню — ничем не отличающуюся от большинства харчевен в городе, вот только рожи тут были более зверские, да плечи очень мускулистые, и проследовали за главарём по длинному коридору к лестнице, ведущей наверх.
Здесь, на втором этаже, уже процветала иная атмосфера — хотя здание было и непрезентабельным, облупленным и казалось ветхим, впечатление оказалось обманчивым — тут всё было отделано дорогими ароматными породами дерева, натёртыми воском для проявки его структуры, на полах лежали ковры — не такие пышные и развратные, как у Мадурга, но точно дорогие, и самое главное — в тон помещению. На стенах висели картинки, изображающие природу, летящих птиц, скачущих загаров и каких-то летающих зубастых зверей, названия которым я не знал (пришло в голову — это не та ли штука, которую я видел в джунглях во время своего бегства? Местный аналог дракона?).