Оказавшись снова в своей каюте, я снял повязку с руки, чтобы осмотреть её — как проходит восстановление и нимало порадовался — вместо обрубка, на повреждённом месте, уже был некий зачаток кисти руки — ещё небольшой, но сустав уже работал, сгибался и была надежда, что за те две недели, что мы будем плыть, рука восстановится полностью.
Это очень радовало — до отвращения не хотелось снова ходить с рукой на перевязи. Снова завязав руку, я отправился на поиски наших «слуг', о которых что-то давно не слыхивал, и нашёл их в очень плачевном состоянии — вся наша бравая команда, во главе с Рункадом, стояла у борта, держась за верёвочные ограждения и пыталась чего-то выдавить из себя для кормления морских рыб. Все четверо были бледны, измучены, и при виде своего господина Рункад, между попытками порычать на море с трудом выдавил:
— Я есть ненавидеть море и корабль! Они тоже...
Остальные ребята с мукой посмотрели на меня и согласно кивнули головой на высказывания Рункада — ненавидим, да!
Я предложил им чего-нибудь съесть, чтобы хоть было чем фонтанировать, на это они ответили дружным хоровым рычанием и я удалился в свою каюту, чтобы их вид не оскорблял мои эстетические чувства. В общем, как я чувствовал, обучение языку Арзума откладывается.
Рила вольготно развалилась на своей койке, «сделав красиво» — её смуглое тело очень аппетитно выглядело на фоне белой простыни, чем я не преминул воспользоваться. После наших упражнений, мы снова отпали на наши койки, усталые, но довольные.
Полежав, глядя в потолок, я спросил:
— Слушай, мы никогда с тобой не разговаривали о твоей жизни. Можно я тебя поспрашиваю — я ведь ничего не знаю, вернее почти ничего — о том, как ваша семья жила в городе, о тебе, ну и так далее. Расскажешь?
Рила усмехнулась и закинула красивую, гладкую руку за голову:
— Расскажу. Только не спрашивай меня о моих любовниках и обо всём этом, ладно? Всё это в прошлом и я не хочу ворошить.
— Да я и не собирался выяснять подробности твоих любовных бесчинств — усмехнулся и я — пусть они останутся на твоей совести. Мне больше интересно — где ты училась, например, чему вас учили, как вы начали торговать, как выплачиваются налоги и кто управляет городом — я вообще бестолковый в этом вопросе, ни-че-го не знаю. Ты рассказывай, а я буду тебе задавать вопросы по ходу рассказа, ладно?
— Ладно. Ну что тебе сказать? Я первая дочь первой жены моего отца, Рагуна, вначале и единственной. Маму звали Орна.
Он бывший солдат, дослужился до сержанта, и когда в конфликтах с Арзумом получил тяжёлое ранение — стрелу в лёгкое — вышел в отставку. Подумал — чем заниматься? Он стал разъездным торговцем, благо, что кое-какие накопления у него были — жалование, и трофеи, так сказать — солдат без грабежа, как свадьба без невесты.