Я пошла на ужин вместе с Даниэлой, заказала три вида рыбы. Потом мы выпили по бокалу вина и расстались. Я помню, что мы разговаривали о Далмации, Супетре и Боле на острове Брач, о каких-то моих коротких любовных увлечениях в Белграде…
Мы только начали эту тему и договорились продолжить завтра у бассейна.
Возвращаясь в номер, я ощутила порыв ветра, необычно сильный для этих краев. Он понравился мне, напомнил Белград с его вечной кошавой – северо-восточным ветром с Дуная. Вообще-то мой город был у меня в мыслях постоянно, но переживания, связанные с ним, усиливались именно в такие минуты, подстегивались каким-то событием. Тогда это был ветер. У меня в голове проносились образы пустых белградских улиц, когда по ним гуляет кошава, образы моего города, занесенного снегом. А тот дунайский ветер швыряет снег на улицах, наносит сугробы. Конечно, глаза мои наполнились слезами, как всегда в таких случаях.
В номере я продолжила плакать. Может, потому что я долго этого не делала. Меня понесло, и я не могла остановиться. Я плакала долго. Слезы катились одна за другой, я молча смотрела на пол и время от времени вытирала глаза. В такие минуты мне весь свет был не мил – моя жизнь до того, как я попала в гарем, сам гарем, вся роскошь, унижение. Меня душила неизвестность, невозможность планировать свою жизнь, следующие годы, завтрашний день…
Через какое-то время я пошла в ванную, чтобы умыться. Потом взяла какую-то книгу, чтобы немного почитать перед сном, но из парка доносился странный звук. На самом деле мне только показалось, что он идет из парка. Через несколько минут я поняла, что это звук вертолета, который все больше усиливался. Я выключила свет в комнате и подошла к двери балкона. Я была права: слева от окна, метрах в двадцати над верхушками деревьев, завис вертолет, к которому снизу был прикреплен очень сильный прожектор. Этот пучок света менял свое направление, круг света перемещался по парку и по строениям дворца. Два раза была освещена та часть дворца, где жила я, и если бы я вовремя не отошла в сторону, меня бы заметили. Не думаю, что меня за это наказали бы, но мне не нужны были лишние расспросы: зачем ты выглядывала, что именно тебя интересовало, что ты делала на балконе? Ну да, мне и правда очень интересно узнать, что происходит.
Вертолет завис на месте на несколько минут, а потом переместился. По моему предположению, сейчас он завис где-то над бассейном, опять освещая прожектором другие части парка и дворца. Было понятно, что все это связано с пропажей польки, но сейчас мне показалось, что здесь дело не только в ее бегстве. Ну не могла я поверить, что развернули такую кампанию по отлову одной беглянки. Я никогда так и не узнала финала этой темной истории с полькой. Предполагаю, что она правда сбежала из гарема, но не думаю, что смогла выбраться из ОАЭ. Я не знаю, есть ли посольство Польши в Дубае; если да, тогда все могло быть по-другому: моя приятельница тогда могла бы пробраться по городу и Подойти к ограде посольства. Дай то Бог, как говорится, что все завершилось именно так. Усиленный контроль и наблюдение длились во дворце еще десять дней, а потом все вернулось на круги своя в этом отделенном от всего мира уголке. Я продолжала общаться с Даниэлой. Мы вместе купались, ходили на обед и ужин, обменивались книгами.