Другая сторона (Кубин) - страница 18
В оставшийся час я купил в Самарканде еще несколько вещей взамен, так сказать, конфискованных. Я приобрел великолепный старинный самовар — не столь практичный, но более красивый, чем наша плитка. Когда я вернулся, две вместительные повозки с огромными колесами уже стояли наготове. В каждую было запряжено по верблюду. Я с сомнением глядел на этот жалкий транспорт.
— Вы поедете с комфортом, внутри постелены одеяла. Проводник — надежный человек, и ему дано указание исполнять все ваши желания.
Увидев внутри несколько больших корзин с провиантом, я был просто тронут и, не скупясь на изъявления благодарности, потряс руку нашего хозяина. Во главе поезда ехал верхом на гривастой лошадке проводник, низкорослый киргиз. При каждой повозке — по одному погонщику, позади — двое слуг в желтых шапках и темных кафтанах. Так мы и ехали. Приключение, которого я так давно ждал, началось.
Город уже давно исчез из поля зрения, но по-прежнему был виден мавзолей великого Тимура. Его фиолетовый купол отчетливо вырисовывался на красочном фоне закатного неба.
Спутница у меня под боком походила на мешок со свисающей из него головой. Она боролась со сном и в ответ на мои реплики бормотала что-то неразборчивое, так что вскоре мне пришлось оставить свои попытки разговорить ее. В нашем покрытом защитным тентом экипаже царила темнота. Ландшафт становился все скуднее, каменистее; окрестности утопали в по-осеннему бледной зелени. Если меня не одолевали новые приступы раскаяния в предпринятом нами рискованном шаге, то единственно потому, что у меня на это не было сил. Мы с женой были чересчур утомлены.
В унылых зеленоватых сумерках мимо то и дело проплывали голые деревья, кактусы и солончаковая растительность. Повозка покачивалась мерно и ритмично. От головы поезда доносилась протяжная жалобная мелодия. «Такую можно извлечь только на каком-нибудь крошечном инструменте…» — подумал я и почти сразу заснул.
Все мы — странники, все без исключения. Так было и так будет всегда, покуда живо человечество. От древнейших кочевых народов до нынешних туристов, от разбойного набега до современной исследовательской экспедиции, — независимо от мотивов, человек продолжает странствовать. Пешком, верхом, на колесах, с помощью пара, электричества, бензина — независимо от средств, человек продолжает странствовать. Иду ли я в гостиницу или совершаю кругосветное путешествие — я странствую. И точно так же странствуют все животные, перемещаясь то в одну, то в другую сторону. Сама наша старушка Земля показывает нам в этом грандиозный пример. Движение, закон природы! Каким бы усталым ты ни был, ты должен следовать ему и не останавливаться… Подлинный покой настает лишь тогда, когда наши странствия закончены. И на самом деле все с нетерпением ждут этого момента — только никто себе в этом не признается. Многие этого даже не знают. Иные из нас, кто уже отходил свое и больше не хочет странствовать, или лежит, больной, в постели, или просто не в силах передвигаться, все же путешествуют в своем сознании, в воображении, и часто уходят далеко, далеко… но стоять на месте — о нет, такого не бывает!