— Понятно, — решилась вставить слово Нив.
— Как бы там ни было, — продолжал Роб, — примерно три года назад Молли вернулась с Порцией, заявив, что с отцом девочки у нее ничего не вышло. Она вернулась знаменитой, и вся старая гвардия — Билл, Банни и Тони — вновь приняли и обласкали ее. И я тоже — как ДРУГ.
Он помолчал, затем сказал:
— Я помог ей привести в порядок финансовые дела. Молли ужасно беспомощна в этих вопросах, бывало, вообще не имела за душой ни гроша. И потом, я привязался к девочке, вы же видите, как она очаровательна.
— Верно, — согласилась Нив.
— Потом я попал в аварию и… — Он замолчал и уставился в какую-то точку над головой Нив. — Полгода я провалялся в больнице, и Молли… просто переехала ко мне, ухаживала за мной. Я ей безмерно благодарен.
— Расскажите мне о ней, — тихо попросила Нив.
Он улыбнулся.
— Молли уникальна, несмотря на всю ее беспомощность в денежных делах. Она приходила ко мне в больницу каждый день, хотел я этого ее или нет, даже в самые тяжелые дни, когда мне не хотелось никого видеть. Она ходила по больнице, раздавала автографы, веселила больных, приносила им цветы и шоколад, звонила их родственникам… — Он замолчал и покачал головой. — Вместе с Порцией.
— Ее тоже приводили?
— Порция приносила мне мозаичные картинки и собирала со мной, читала мне книжки. Когда меня перевезли домой, они были рядом, и это наполнило мою жизнь каким-то смыслом. Мне доставляет удовольствие заботиться о девочке: например, поместить ее в хорошую школу, купить отличного пса — она всегда хотела иметь собаку. Вообще, забот хватает: нужно решать, что делать с карьерой Молли. Она забросила работу, пока я находился в госпитале. Вот так в моем холостяцком доме, полном жизни и движения, появился еще и домашний очаг, который прежде мне не был нужен. Молли с Порцией не обижались на меня, даже когда я был жутко невыносим. Молли страстно хочет, чтобы мы поженились, а я не могу отплатить ей за все черной неблагодарностью и не исполнить ее желание.
Нив вытерла одинокую слезинку на щеке и поблагодарила Бога за то, что они сидят в полумраке.
Роб все так же монотонно продолжал:
— Я буду чувствовать себя виноватым, хотя бы из-за Порции, потому что Молли — плохая мать. Нет, конечно, Молли славная, щедрая женщина. Она делала для меня такое, что не всякому захочется даже увидеть, не только сделать, но она легкомысленна.
— Я все понимаю. — Нив оглянулась вокруг, потом неохотно посмотрела на него. — Но вы же не влюблены в нее? Вы не любите ее?
— Люблю. Во всяком случае, смогу полюбить.
— Но захочет ли она этого? Захочет, чтобы на ней женились из благодарности? — медленно произнесла Нив.