— Вы все еще любите его? — настаивал Фрейзер.
Роза, понурившись, посмотрела на свою чашку. К ее удивлению и ужасу, по щекам скатились две слезинки. Она быстро смахнула их и раздраженно ответила:
— Все давно кончено. Почему вы заставляете меня… — Роза остановилась на полуслове.
— Просто мне интересно, если вы его до сих пор любите, может ли успешная карьера заменить любовь.
— Работа — это совсем другое, — помолчав, сказала Роза. — Она позволяет проявить себя, свои эмоции и способности.
— Уж это-то у вас есть.
Она подняла голову, и хотя ее ресницы были мокры от слез, она уже не плакала.
— Отлично, — порывисто произнесла она. — Я рада, что вы так думаете. Мы можем вернуться в ваш дом?
Фрейзер поставил свою чашку на столик возле кровати и встал.
— У меня есть идея получше. Сегодня был трудный день. Думаю, вам надо поспать. Уже поздно, — настойчиво добавил он, когда она открыла рот, чтобы возразить ему. — Вам нужна моя помощь?
— Нет… Благодарю вас.
— Ладно, если понадоблюсь — я у себя в номере, вы можете мне позвонить. Спокойной ночи. Да, и не помышляйте о работе. Это может подождать до завтра.
— Я… — начала было Роза, но передумала, заглянув в его глаза, и сама себе удивилась, смиренно согласившись с ним: — Хорошо. Спокойной ночи.
Однако ночь спокойной не была.
Лодыжка болела, мучили сны, в которых чередовались воспоминания об утерянной любви и новом увлечении, если можно было его так назвать.
Лежа без сна в темноте, она уговаривала себя не думать о том, как он взял ее на руки словно перышко и отнес наверх, в комнату. Но как забыть его сильные руки, то, как приятно было положить голову ему на плечо, как забилось сердце, когда он нежно, прижимая к себе, опустил ее на кровать…
Ни в коем случае нельзя показывать ему свои чувства или думать, как прекрасно быть рядом с ним в одной комнате, в одной постели.
И откуда только берутся эти мысли у нее, отрицающей любую возможность случайных связей и наивно полагающей, что ее первая любовная связь приведет к браку!
Наконец она уснула и проснулась утром от звука ключа, поворачиваемого в двери. Следом вошла процессия, состоявшая из Фрейзера Росса, официанта, толкающего впереди себя тележку, и коридорного, который катил кресло на колесах. Комната была залита солнечным светом.
Роза села, откинула волосы назад и торопливо натянула на себя простыню: она была в атласной ночной рубашке, державшейся на тоненьких бретельках.
Если кто-нибудь из мужчин и заметил это, то виду не подал.
— Доброе утро, Роза, — добродушно произнес Фрейзер. — Принес вам завтрак. Как вы себя чувствуете?