Она подумала о Мэнди, посмотрела на старую иголку в игольнице, а потом опять на коробки.
Нужно знать наверняка.
Она присела на корточки, вытащила пыльные коробки, положила их на стол, сняла картонную крышку с одной и стала читать.
Джаред допивал уже третью чашку кофе, когда в дверь позвонили. Было минут пять восьмого. Он допил последние капли, пытаясь вспомнить, заварил ли он обычный кофе или кофе без кофеина. Вообще, это было не важно. Ему казалось, что спокойно он все равно не заснет.
Он поставил в раковину кофейную чашку с эмблемой бауэнских железнодорожников — подарок Мэнди, — вытер руки о полотенце, подошел к двери и в нерешительности остановился на секунду, перед тем как взяться за ручку. Он не знал, что делать: сказать «здрасьте», взять свой пояс и сказать «до свидания» или пригласить Кэти на чашку кофе.
Был еще и третий вариант — схватить ее и целовать до умопомрачения, пока мозг не осознает идиотичность ситуации.
Когда он открыл дверь и увидел, как блестят ее волосы, озаряемые лучами заходящего солнца, его пальцы сжались и он с большим усилием сдержал себя. Каждая частичка его тела хотела выбрать третий вариант.
— Привет. — Вечер был теплым, но она обхватила себя руками за плечи. — Надеюсь, ты не против? Я оставила ремень в машине, чтобы убедиться, что Мэнди нет.
Он распахнул стеклянную дверь и придерживал ее бедром.
— Все в порядке. Мэнди у друзей. Она бы, наверное, ничего и не подумала.
Уголок рта Кэти приподнялся.
— Как часто ты оставляешь свой пояс в доме заказчика?
— Это впервые.
— Сегодня?
— Да. — И он сделал наиглупейшую вещь. Он нагнулся, притянул руками ее голову и поцеловал. Никто не мог видеть его входную дверь — соседские поля мешали прохожему увидеть их, а дом Эберхардтов находился в полумиле от его дома, на другой стороне поля. Но он совершил героический поступок — будто прыгнул с небоскреба на канате, не проверив, хорошо ли закреплена веревка.
В молодости он, тот Джаред, который развлекался на всю катушку, когда учился в последних классах школы, просто рассмеялся бы, если бы ему сказали, что поцелуй под луной — героический подвиг. Теперь же он был взрослым и совершенно не подготовленным к подобному.
Кэти ответила на поцелуй, и по его телу разлилась теплота. Ее пальцы потянулись к его пальцам, она прижалась к нему так, что ему захотелось втянуть ее в дом и положить на софу.
Но до того, как он снова ее поцеловал, она положила руки на его грудь, уперлась лбом в его плечо и выдохнула.
— Ух.
Действительно, ух.
— Я знаю, мужчины боятся услышать эту фразу, но нам надо поговорить.