— Уж не спишь ли ты на ходу? Вид у тебя довольно странный.
— Похоже на то, — призналась девушка. — Я только что звонила на склад. Просила переслать мне сюда коробку с моими бумагами. Фло, представляешь, мне заявили, будто я их давно забрала.
— Может, ты лунатик и зашла туда во сне?
— Не через весь же континент. И не в день смерти отца. Даже по радио сообщили о его кончине, а Западное и Восточное побережье в разных часовых поясах.
Наступило неловкое молчание. Фло сочувственно смотрела на Линн и вздыхала. Сказать ей было нечего. Действительно, страшная складывалась ситуация. Фло верила подруге, но уж очень невероятным казалось все, что связано с этой ее коробкой. И что она так распереживалась из-за пропавших бумаг?
Линн резко выпрямилась:
— Фло, скажи, мог кто-нибудь услышать это сообщение и подумать, что на складе хранятся его вещи?
Фло только открыла рот, чтобы ответить, но Линн уже покачала головой:
— Водительские права были выписаны на мой псевдоним. По ним коробку и получили.
У Фло загорелись глаза неподдельным интересом.
— Мне пришла в голову идея получше. Кто-то счел, будто умерла ты. Имена у вас похожи?
Линн сокрушенно кивнула:
— Да, у нас отличаются только инициалы второго имени. Но откуда могли узнать, что у кого-то из нас вещи сданы на хранение?
— Узнали — и все, — констатировала Фло. — А ты не теряла какую-нибудь квитанцию?
— Как-то раз я потеряла бумажник. Но это случилось немного раньше. В то время я довольно часто переезжала.
— Значит, кто-то нашел бумажник, оставил у себя, а потом услышал сообщение по радио или, может, часть сообщения, решил, что ты умерла, и воспользовался квитанцией. Что-нибудь еще пропало?
Линн немного подумала и наконец медленно покачала головой:
— Нет. Да там и не было ничего особенно ценного. Настольные лампы, пара картин, кое-какие электрические приборы. Все они по-прежнему там.
Девушка опять помолчала. Затем вздохнула и, словно решившись, произнесла:
— Фло, я расскажу тебе все, как есть. Если ты никому не скажешь ни слова. Обещаешь?
Они уже подъезжали к поселку, когда Фло начала хохотать. Линн недоуменно уставилась на нее. Сквозь смех Фло выдавила:
— Единственная плата, которую я прошу за молчание, — присутствовать в тот момент, когда две Линн Дин будут представлены друг другу.
Линн с облегчением засмеялась:
— Мне становится ее просто жаль.
— Увидишь ее — твоя жалость исчезнет, — пообещала Фло.
На следующий день Линн, собрав волю в кулак, заставила себя приняться за работу. Но у нее было слишком много вопросов к Фло, и выбросить их из головы не удавалось. На второй день Линн в отчаянии начала ходить кругами и, услыхав на кухне стук кастрюль и тарелок, зашла туда.