Дома Наташе наверняка еще предстоял неприятный разговор, но сейчас ей не было до этого дела. Ведь она смотрела в глаза человека, который все понимал о ней и чувствовал так же, как она. Наташа угадывала это, но каким образом объяснить не смогла бы. Просто в душе ее внезапно возникло чувство тайного, глубинного родства с Николаем Перфильевым, над которым она столь откровенно потешалась в начале обеда.
Как сомнамбулы, поглощенные внутренним разговором друг с другом, они вышли из-за стола, когда княгиня пригласила всех пить кофе. Быстро оглядев столовую, Николя увлек девушку в небольшую нишу, почти полностью укрытую от посторонних глаз тяжелой портьерой. Но когда они очутились в полумраке, его дыхание сбилось, и все слова, которые он собирался произнести, тоже сбились в комок, застрявший в горле. Тогда Наташа вдруг сама взяла его за руку.
— Николя, простите меня, что отпускала в ваш адрес разные колкости. Ужасно глупо!
Он со счастливой улыбкой помотал головой:
— Что вы, Натали! Я не держу на вас зла. Как можно обижаться на вас?
— Почему же нельзя? — спросила она шепотом.
— Потому что вы — самая прекрасная, самая очаровательная девушка на земле, — зашептал Николя, хмелея от своих слов.
Голова его кружилась, в ушах шумело, и он действительно плохо понимал, что делает. Иначе он ни за что не решился бы коснуться губами ее прелестных губ, которые сперва испуганно шевельнулись, а потом неожиданно раскрылись ему навстречу. Николя прильнул к ним так страстно, что Наташа чуть застонала. Возможно, его объятия были чересчур порывисты. Но скорее всего это был стон наслаждения, которого юная Натали еще не испытывала в своей жизни.
Николя первым пришел в себя, вспомнив, что в двух шагах от них, отделенные только портьерой расхаживают Наташины родители и его тетушка. Разжав руки, он чуть отступил от девушки и вытащил немного смявшийся конверт.
— Вот… Натали, это вам.
— Отчего бы вам не сказать: тебе? — прошептала она чуть слышно.
— Тебе! — повторил он. — Только тебе.
— Что это? — спросила Наташа, приняв конверт.
— Это письмо. Я писал его, еще не предполагая, что мы можем… хотя бы поговорить с тобой.
Она взглянула на него с обычным лукавством:
— Теперь ты уже не стал бы писать его?
— Теперь все усилилось тысячекратно! — горячо заверил он. — О Натали! Я просто с ума по тебе схожу!
Спрятав конверт на груди, Наташа серьезно заверила:
— Я прочитаю, когда никто не сможет мне помешать. И постараюсь ответить. Моя матушка следит за мной, как Цербер! Она лелеет мечту выдать меня за князя Донского.
Николя вздрогнул: