Абхазы — народ общительный, любят навещать друг друга, интересуются политикой; при встрече со знакомым человеком прежде всего спрашивают:
— Ну, что нового?
Интересуются, кто с кем воюет и кто собирается воевать, какие перемены в правительствах держав. Советской властью довольны. Они говорят: «Другой власти не желаем. Есть и у этой недочеты, ну, да всего сразу нельзя».
Способы обработки земли в Абхазии самые примитивные, но земля богатая, труда требует немного, а кормит. В горах, в зелени и виноградниках разбросаны на значительном расстоянии друг от друга хутора абхазов.
Безукоризненно-чистый двор с традиционной липой (или каштаном) посредине, к которой гость привязывает верховую лошадь. Домик под дранью, с балконом на сваях. Над входом оленьи и турьи рога, нередко шкура медведя, сохнущая на солнце. Внутри ковры, пуховики, подушки, — чистота, которой могут позавидовать немецкие хозяйки.
В Бзыбской Абхазии, в горах, моими спутниками были двое учителей-абхазов, хорошо знающих местность и обычаи.
У одного из них, молодого учителя-абхазца, оказалось много родственников в этом районе. Нам волей-неволей приходилось заезжать ко всем, а раз попав к абхазу в дом, не скоро выберетесь. Сначала, пока не надоело, это меня забавляло, давало возможность ближе познакомиться с абхазскими обычаями.
Встретив родственника, абхаз бросается к нему, обнимает и целует в плечо. Старые женщины обводят рукой вокруг его головы, заклиная от злых духов.
Когда подходит женщина, мужчины почтительно встают и не садятся, пока она несколько раз не попросит их сесть. Для мужчины считается большим позором, если женщина первая будет его приветствовать. Одна крестьянка так проучила гордого абхазского князя: этот князь, проезжая на коне мимо крестьянских женщин, отворачивался и, чтобы не поклониться, делал вид, что не замечает их. Однажды одна крестьянка, желая его устыдить, встала и поклонилась ему, когда он проезжал мимо. Князь побагровел, нахлобучил от стыда на глаза башлык и, пришпорив лошадь, ускакал. С того времени, проникая мимо женщин, он всегда кланялся первый.
Мы располагаемся под липой и любуемся закатом в горах. Патриарх семейства, почтенный седой абхаз, предлагает нам табаку из телячьего пузыря-кисета и задает обычный вопрос:
— Ну, что нового?
Молодые остаются все время на ногах. Этот обычай, по которому при гостях и при старших молодые не садятся, очень строго соблюдается. После политических вопросов разговор переходит к домашним делам.
— Цены на табак не подходящие. Нет смысла разводить табак. Возни с ним много, а пользы никакой.