— Нет, Элис. Я не понимаю, о чем ты. — Я знаю, что разговор этот бессмыслен, но мне хочется защищаться, бороться. — Ты не права. То, что ты говоришь, отвратительно. Я испугалась. И побежала за помощью. Я была напугана! И у меня не было никакого выбора!
— О нет, Кэтрин. У тебя не раз в ту ночь был выбор! И всякий раз ты выбирала не то, что нужно.
— Нет. — Я качаю головой, пытаясь сдержать слезы. — Ты не права.
Элис наклоняется ко мне, ее тон пугающе спокоен:
— Ты не имела права убегать, Кэтрин.
— У меня не было выбора!
— Был. — Элис выпрямляется и прижимает руку к груди. — Это их ты оставила без выбора, когда убежала. Ты просто заставила их сделать то, что они вовсе не хотели делать.
— Почему ты так говоришь? — Я начинаю плакать, хватаю ее за руку и сжимаю изо всех сил. — Почему? Почему ты говоришь, что у меня был выбор? Они напали на нас! Это у них был выбор! А у меня и у моей сестры не было! Мы были просто жертвами, ты слышишь? Почему ты защищаешь этих животных?
— Животных? — Элис качает головой. — Так вот ты как про них, Кэтрин? И это хорошо? Это справедливо?
— Они животные! — Я почти выплевываю эти слова. — Они убили мою сестру, и надеюсь, будут вечно гореть в аду!
— Мой брат не животное! — Ее лицо искажается так, что в эту минуту она почти уродлива. — Он не животное!
— Твой брат? — Я в недоумении качаю головой. — О чем ты?
Лицо Элис снова меняется, и она кричит:
— Никто его не любил! Никто! Ни наша настоящая мать, ни те сволочи, которые разделили нас. Никто! Неужели ты думаешь, что это прошло для него даром? Представь себе, что твоя мать тебя не любит!
— Элис! — Я хватаю ее за руки. Я хочу, чтобы она хоть немного успокоилась и перестала нести этот безумный бред, ей совершенно точно надо к врачу. — Я не понимаю, о чем ты говоришь! Что за бессмыслица?!
Она отшатывается и смотрит на меня с настоящей ненавистью.
— Ты посадила моего младшего брата в тюрьму, — чеканит она. — Ты его туда отправила.
— Боже мой…
— Ты, ты посадила его в тюрьму, — повторяет она, старательно выговаривая каждое слово, и холодно улыбается. Эта улыбка ранит меня в самое сердце. — Чего ты не понимаешь? Шон. Мой младший брат. Ты посадила его в тюрьму.
— Я не знаю твоего брата! Откуда…
— Шон, — перебивает она. — Шон Энрайт.
— Но он…
— Да. Это он.
И тут я все понимаю. Она дружила со мной. Ее брат. Моя сестра.
Шон. Тот полный парень на заднем сиденье автомобиля. Он был таким дерганым и испуганным.
Он изнасиловал мою сестру! Безжалостно, жестоко! Он сделал свой выбор.
Я стою и ошеломленно смотрю на Элис. Не понимаю, чего я хочу — попросить у нее прощения или ударить ее. Она улыбается торжествующе, злорадно, и я готова избить ее, но тут Мик тянет меня назад.