3 октября 1941 года авиация противника нанесла по станции Карсня массированный бомбовый удар. Особый отдел фронта располагал агентурными данными о том, что гитлеровцы знают точное месторасположение КП Западного фронта. Однако надлежащих мер принято не было.
В этот день в районе командного пункта был сбит вражеский самолет. Летчик, майор люфтваффе, выпрыгнул с парашютом и был захвачен бойцами Красной Армии. Его срочным образом доставили в особый отдел Западного фронта, где его допросил лично Л. Ф. Цанава. Я также присутствовал при этом допросе. Летчик начал давать показания. После допроса Цанава ушел в штаб фронта, поручив мне обработать полученную информацию и направить ее на имя наркома внутренних дел СССР Л. П. Берия.
Только наш шифровальщик Новиков начал отправлять телеграмму, послышался гул моторов, и началась страшная бомбежка. Немногие успели добежать до бомбоубежищ. Рядом взорвалась бомба и разрушила дом, в котором мы находились. Я потерял сознание. Очнулся на пороге разрушенного дома, головой внутрь комнаты. На мне лежали деревянные обломки. Кое-как освободившись из завала, я попытался добраться до бомбоубежища. Однако мне этого сделать не удалось. Вражеские самолеты шли волна за волной, и бомбежка продолжалась очень долго. За всю войну я не раз попадал под бомбежку, но эта была самая мощная.
По окончании этого ада появились медсестры, оставшиеся невредимыми бойцы и командиры. Из высшего командного состава пропал дивизионный комиссар Лестев. Оказалось, что он завален бревнами, и его нашли только через несколько часов.
Меня, видимо, сильно контузило, так как я почувствовал сильную головную боль и тошноту. От госпиталя я отказался, хотя врач настаивал на этом. В ночь на 4 октября меня вызвал Цанава. Я еще был очень слаб, меня бросало из стороны в сторону. Цанава сказал, что по распоряжению генерала Конева мне и члену Военного совета Хохлову (бывший председатель Совнаркома РСФСР) нужно поехать в район населенного пункта Кардымово и найти 30-ю армию, которая попала в окружение и с которой не было связи.
В сопровождение нам дали двоих автоматчиков. 5 октября на машине мы поехали выполнять задание. Ехали мы лесистой местностью. Ночью услышали автоматные очереди. Фары у нас были выключены. Наши водители научились в ночное время обходиться без них. Мы остановились, вышли из машины и стали слушать. Вдруг в нескольких метрах раздался окрик: «Стой, стрелять буду!» Это были трое красноармейцев, находившихся в авангарде роты охраны. Командир роты нам доложил, что они прикрывают отход остатков 30-й армии. Мы распорядились, чтобы они здесь не задерживались и отходили, ввиду возможного полного окружения.