Он слегка улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что не прыгаешь в постель с первым подвернувшимся под руку парнем всякий раз, когда расстроена?
— Отчасти так. — Пропустив мимо ушей его насмешку, сказала со спокойной убежденностью: — Еще я имею в виду, что, когда летела сюда из Нью-Йорка, то не думала, что это случится.
Остатки иронии улетучились с его губ.
— Я знаю, Сара, но я не думал, что ты будешь так сильно мучиться из-за этого. — Вспомнив следы слез на ее щеках, он вообразил ее страдания. — Это случилось. И все. Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой, хорошо это или плохо.
— Тогда почему ты пришел? — спросила она шепотом. Услышав, как спокойно он отбросил их страсть, она почувствовала необъяснимую боль и совершенную беспомощность. — О чем ты хотел поговорить?
Джеффри нахмурился, внезапно почувствовав себя неуютно. Почти все ранние утренние часы он посвятил тому, что подбирал самые подходящие слова. А теперь они куда-то исчезли. Рывком поднявшись с кресла, он подошел к окну, постоял там несколько секунд спиной к Саре, размышляя, как лучше начать. Он оказался в очень затруднительном положении и испытывал на себе его невыразимую тяжесть.
— Джефф?
Он обернулся.
— Я хочу тебе кое-что… кое-что показать.
Он не собирался это делать, но, может быть, это сработает. Безусловно, это проще, чем вдаваться в пространные объяснения. Подойдя к постели, Джеффри протянул руку. — Пойдем со мной на минутку?
— Сейчас? Прямо сейчас?
— Да.
Она так крепко прижимала к себе одеяло двумя руками, что ей было нечем отвести со щек волосы.
— Но я же не одета!
Нахмурившись, Джеффри покопался в куче сбившегося постельного белья, которая образовалась в результате прошлой ночи, и вытащил рубашку, которую принес ей накануне.
— Вот. Это подойдет.
Эти слова ее отнюдь не убедили.
— Но я не могу надеть… только это.
— Но мы идем лишь в другой конец дома.
— Что?..
— Пожалуйста, Сара, просто надень рубашку.
Она понятия не имела, что у него на уме; она только знала по прошлому опыту, что, задумай что-то, он становился непреклонен. И потом, он так на нее смотрел…
— Ты… дашь мне минутку? — спросила она спокойнее. Кивнув, он расправил рубашку.
— Я буду ждать в холле.
Когда за ним щелкнул дверной замок, Сара встала с постели, направилась в ванную и, стоя под душем, спрашивала себя, что он хочет ей показать. Заинтригованная, она надела рубашку, которая, к счастью, была ниже бедер, тщательно застегнула ее на все пуговицы и присоединилась к нему.
Сара не представляла себе, как трогательно выглядит — с золотистыми волосами, ниспадающими на спину, в свежей белой рубашке с закатанными рукавами, обнажающей стройные длинные ноги. Она была воплощением безыскусной, непреукрашенной невинности.