— Она что, находится здесь с тех пор…
— Да. Я привез ее сюда сразу же после катастрофы.
— И вчера, когда ты исчез, ты ходил навестить ее? — Сара не поняла, почему он так долго отсутствовал, оставив ее в библиотеке, предположив, что он решает какие-то вопросы, связанные с похоронами. Теперь все стало ясно.
— Да, мне хотелось побыть с ней. — Опустив глаза, Джеффри поморщился, как бы восставая против несправедливости случившегося.
— Сердце разрывается, когда подумаешь, что такого младенца судьба вдруг лишила родителей. Она может не понимать, что случилось, но чувствует, что что-то не так. Она сейчас такая тихая, словно сознает, что ей надо хорошо себя вести. Она должна скучать по Алексу с Дианой. Они никогда не оставляли ее надолго, разве что на вечер, когда куда-нибудь ходили. — Джеффри снова поднял глаза и с горячностью добавил: — Алекс был мне как брат. Лиззи — моя семья. Я хочу, чтобы она была здесь.
Не колеблясь, выдержав его взгляд, Сара прочитала в нем нечто большее: Алекс был Джеффри как брат. Присутствие Лиззи как-то восполнит его утрату.
Но есть и другие, для которых эта утрата не менее горестна.
— Разве никто из их семьи не спрашивал о Лиззи?
— Спрашивали. Это был один из их первых вопросов.
— Что же ты им сказал?
— Ответил, что пока подержу ее у себя.
— Они не возражали?
В его коротком смешке не было и тени юмора.
— Они испытали облегчение. Я же сказал, что с тех пор, как кто-либо из них имел дело с беспокойным младенцем, прошло много лет.
— Она чудесная, — непроизвольно воскликнула Сара. — Не могу себе представить, чтобы она доставляла беспокойство.
Взгляд Джеффри смягчился, и Сара ощутила укол ревности.
— О, у нее бывают разные настроения, — заметил он. — Уж можешь мне поверить.
Сара несколько секунд внимательно смотрела на него и отвела глаза, словно изучая свое одеяло. Джеффри точно любил этого ребенка. Об этом говорили искры нежности в его глазах. Она так часто замечала их в ранние, счастливые дни их брака. Но те дни прошли безвозвратно… несмотря на то, что произошло этой ночью.
Обороняясь от этих воспоминаний, Сара заставила себя думать о том, что сказал Джеффри.
— Не знаю, — мягко начала она, неуверенно глядя на него. — Я могу понять и согласиться с тем, что ты хочешь сделать. — Увидев Лиззи, Сара была глубоко тронута. Даже отвлекаясь от того факта, кто были родители Лиззи, можно было понять пробудившуюся в Джеффри нежность. — Но… я просто не знаю, Джефф. Если дело дойдет до борьбы за опеку, она может быть очень упорной. Возможно, в последние годы мы сильно продвинулись в этом вопросе, однако одинокому мужчине очень трудно рассчитывать на удочерение. Не успела она произнести эти слова, как по спине у нее пробежал странный холодок. Почему она вдруг почувствовала, что сейчас будет поставлена точка над «i»? Разве что-то неуловимое витало в воздухе, или сработало ее шестое чувство? Или давала себя знать его настороженность?