— А вы хотите сказать, что я ошибаюсь? Разве в вашей постели не перебывало множество женщин? — осторожно спросила она, чувствуя, что атмосфера заряжается таким напряжением, что вот-вот полетят искры.
— Не думаю, что я обязан рассказывать о своей личной жизни совершенно незнакомому человеку, — произнес Пламмер. В его голосе слышался металл. — Я не знаю, что вы обо мне слышали и от кого, да и, честно говоря, мне на это наплевать. Моя жизнь вас абсолютно не касается.
Однако он не выбирает выражений!
Нора пригладила растрепавшиеся светло-пепельные волосы. Полная луна, разливавшая свой свет по густо-синему небу, превратила их в подобие серебристого сияющего нимба.
— Значит, я была права, — сказала она без всякого выражения.
Пламмер выругался, да так цветисто, что Нора поморщилась. Тем более ее удивило, когда он вдруг тихо спросил:
— Вы все еще его любите?
— Что? — В первый момент она даже не поняла.
— Вы все еще любите того дурака, который вас проворонил? — настойчиво повторил он.
Нора не верила своим ушам.
— Да как вы смеете спрашивать об этом? — Голос ее дрожал. — Вы не имеете права!
— Если бы я делал только то, на что имею право, то упустил бы все мало-мальски стоящие возможности, которые давала мне жизнь. — Он придвинулся ближе, поднял руку и бережно отвел с ее щеки прядь волос. Нора вздрогнула. — Не много найдется женщин, которые могли бы так же хорошо выглядеть после бурных рыданий, — задумчиво произнес он возмутительно бесстрастным тоном. — И что? Вы когда-нибудь спрашивали себя, стоит ли он ваших страданий?
— Послушайте…
— Или вы настолько погрязли в жалости к себе, что уже не способны рассуждать логически? — Взгляд Винсента остановился на губах Норы, и она снова вздрогнула, ощущая его почти как прикосновение. — Всему свое время, в том числе и скорби. — Норе показалось, что по его суровому лицу пробежала тень, но столь мимолетная, что девушка приписала ее игре лунного света в ветвях деревьев. — Однако даже полезное лекарство в чрезмерных дозах может принести вред. По-моему, пришло время снова вернуться к реальной жизни.
— Неужели? — Она обожгла его гневным взглядом. Трудно сказать, что рассердило ее больше: то, что Винсент Пламмер вообразил, будто может рассуждать о ее жизни после двух кратких встреч, или то, что он попал в точку. — По-вашему, все так легко и просто?
— Нет, но все равно это в тысячу раз лучше, чем прятаться в башне из слоновой кости. — На его безжалостном циничном лице появилось какое-то странное выражение, которое Нора не смогла расшифровать. Впрочем, ничего удивительного: когда Винсент Пламмер стоял так близко к ней, мыслить связно становилось все труднее.