— Ну, мне говорили вещи и похуже. Что до твоего вопроса… Когда я был помоложе, это имело значение — куда пойти ужинать. Это было частью игры, кроме того, это помогало бизнесу. Теперь — нет. Теперь я очень тщательно и осторожно выбираю места, где мне хорошо и спокойно.
Его серебристый взгляд гипнотизировал Кэрол, она не знала, куда деваться от смущения, и страшно обрадовалась появлению официанта с подносом, на котором стояли коктейли, заказанные Роем.
— Для вас безалкогольный, мистер Стюарт. Вы за рулем, я правильно понял?
— Точно, Чарльз.
Снова ослепительные улыбки, от которых у Кэрол начало сводить губы. Коктейль, впрочем, был великолепен — в меру крепкий и очень приятный на вкус. Кэрол заглянула в меню. Оно было на английском, немецком, французском и итальянском языках, а также, кажется, на японском, но ни одно название Кэрол ни о чем не говорило. Что такое салмагунди из цыпленка? Или лангостин-ле-Дувр с соусом манго-сальса?
— Богатый выбор, не правда ли?
Она ответила Рою взглядом, полным паники, и он сжалился:
— Позволь рекомендовать тебе мои любимые блюда.
Она с облегчением кивнула, надеясь, что выглядит достаточно светски.
— Чарльз, прошу вас, начнем с копченого лосося, затем эскалопы по-королевски. На десерт последний раз подавали восхитительное крем-брюле с белым шоколадом и ананасовой стружкой, надеюсь, сегодня оно в меню?
— Для вас, мистер Стюарт, я лично прослежу за его приготовлением.
— Благодарю вас, Чарльз.
Кэрол наблюдала за этой ярмаркой тщеславия сквозь голубой коктейль в своем бокале и веселилась от души. Рой вновь улыбнулся ей:
— Не волнуйся, то же самое он говорит и всем остальным.
— Что?
— Это — часть игры. Иллюзия. Многим людям это необходимо, они чувствуют себя в безопасности, только зная, что они — особенные, незаменимые, важные персоны.
— Это… грустно. Ты так не думаешь?
Ей очень хотелось, чтобы он так думал, потому что Рой был не таким, как эти люди. Она надеялась на это.
Легкая тень побежала по его лицу, и он мягко улыбнулся.
— Все, что угодно твоей душе, кареглазая!
Свет маленького светильника, стоявшего между ними на столе, выхватывал из полутьмы лицо Роя, и она видела морщины, бегущие от углов глаз, и жесткую линию рта, серебро в волосах, прежде иссиня-чер-ных… Но все эти черты не старили его, а только прибавляли мужественной красоты лицу. Теперь перед ней сидел не просто красавец. Это был мужчина, проживший жизнь, и его губительная, неуемная привлекательность заставляла сердце Кэрол ныть от непонятного томления.
Лицо циника и прагматика, лицо человека, для которого в мире существует очень мало преград, ибо он богат, жестокое лицо.