Маша вспомнила налитое тело американского типа - гладкое, скользкое, сильное, - что-то горячее, дурманящее колыхнулось где-то в животе и взмыло в голову, и затуманило ее, и сердце ухнуло, и губы налились и набрякли…
Маша замотала опьяневшей головой.
- Здоровый, - сказала хрипло. - Не то слово. Но матери все не кончалось.
- А внешность?
Маша хотела вспомнить внешность, но не могла. Рубашку порванную видела, грудь волосатую, цепочку на груди, белый незагорелый обхват часов на запястье. И все. Ничего больше. Но все это было красиво! Не то что у Витьки.
- Угу! - ответила она матери. - Неужели?
- Витька тоже ничего, - сказала мать. - Если армия его не испортит, то это не худший вариант. Он ведь хорошо учился?
- Нормально, - ответила Маша.
- Может, и я свою жизнь наконец устрою, - вздохнула мать. - Ты уйдешь и у меня будет жизненное пространство. Человек один есть, но у него жилья нет, он с бывшей женой в одной квартире живет. Сюда он ни в какую. Тебя не хочет… Там, говорит, хоть какая, но собственная бывшая жена и собственная дочь… Понять можно… Начала б ты собачиться, и что делать? Обратно к бывшей жене? А она его выписала бы тут же…
- Устраивай, конечно, свою жизнь, - согласилась Маша. - Еще немного - и можно не успеть… Я тут тоже не собираюсь засиживаться… Гнить тут до конца века не собираюсь…
- Если хорошие условия, то чего и тут не жить? - говорила мать. - Это я не понимаю.
- Хороших условий тут нет, - категорически сказала Маша. - Так, одно недоразумение… Даже взять тетку… Седьмой этаж с лифтом, но, считай, без воды. Это условия?
- А чего ж ты хочешь? - удивилась мать. - С водой везде дефицит… Даже в Москве отключают…
- На Москве земля не кончилась, - загадочно сказала Маша. - Взять Прибалтику… Там же культура.
- При чем тут Прибалтика? - сказала мать.
- При том, - еще более загадочно сказала Маша.
- Чего ты себе навыдумывала?
- Ничего, - ответила Маша. - Просто говорю…
Через какое-то время приходила к ним Нюся. Вошла, садиться не стала. Прямо возле вешалки остановилась и сказала:
- Витя не подтверждает. Я вам это по-хорошему говорю. Ищите другого дурака.
Но это было очень смешно, очень. Потому что утром Маша сама получила письмо от Витьки.
«Здравствуй, Маша! - писал он. - Тут мне родители сообщили новость. Я, конечно, как честный человек, не отказываюсь от того, что между нами было. Факт подтверждаю. Но сомнений у меня много. Не вешаешь ли ты, Маша, мне лапшу на уши? Нет, нет, а потом да, да? Что-то тут не сходится. Если мой ребенок - пожалуйста. Если чужой - извини. Я это тебе совершенно честно. Тут каждый день убить могут, война не на жизнь, а на смерть, поэтому не хочется рисковать жизнью дураком. Ты должна мне написать и все объяснить, а не делать из меня фраера. Хотя повторяю - факт был, хотя другой на моем месте мог категорически отказаться. Но ты меня знаешь, Маша, я не такой. У меня есть слово чести. Но и ты должна его иметь. Поэтому напиши правду. С приветом Виктор».