Польшу – в
Варсовландиюх У них был составлен список тех стран, где возможны революционные потрясения из-за их не соответствующих духу времени названий. Образцом для подражания выставлялись Австрия, Австралия, Соединенные Штаты Америки и еще какие-то выморочные государства типа Перу. Это, разумеется, тоже было половинчатое решение, всего лишь переходный этап на пути к идеалу, но все-таки
петербургренец или
варсовландец находились ближе к гомарано, чем русский, поляк или даже еврей.
– Вчера ты стояла возле аппарата, а потом я тебя там не видел. Где ты была, когда этот курсант начал стрелять? – спросил Свечников.
– Ушла в конец зала.
– Зачем?
– Было душно, а там открыли окно.
– Тебе не показалось, что стреляли из двух разных мест?
– Нет, – не сразу ответила Ида Лазаревна. – А что?
– Ничего. Нет, так нет.
– А тебе не показалось, что от нее пахло мукой? – в свою очередь поинтересовалась она с той хорошо знакомой Свечникову интонацией, которая ничего хорошего не предвещала.
– От кого? – не понял он.
– От Казарозы.
– Почему от нее должно пахнуть мукой?
– Певицы никогда не моют голову. Малейшая простуда, и тембр голоса уже не тот. Они волосы посыпают мукой, а потом вычесывают ее вместе с грязью.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Я заметила, как ты вчера на нее смотрел. Ты мне рассказывал, что когда-то она произвела на тебя впечатление, но я не думала, что настолько сильное. Я, грешным делом, ей позавидовала. На меня ты тоже иногда смотрел такими глазами, но только на голую, и то не совсем так. Чем она тебя пленила?
– Перестань, – попросил Свечников.
– Я, – не вняла его просьбе Ида Лазаревна, – обратила внимание, у нее изумительно тонкие длинные пальцы. Конечно, очень красиво, но должна тебе заметить: если у женщины длинные пальцы на руках, такие же у нее и на ногах. А это уже не столь привлекательно.
– Я тебя прошу, прекрати!
– С волосами та же история, – невозмутимо продолжала она. – Если их много на голове и они пышные, то под мышками и на лобке заросли тоже дай бог. Как у меня. Тебе ведь это не нравилось, правда?
Свечников резко встал и плечом задел полочку с книгами. Они посыпались на пол, среди них что-то упало с коротким железным стуком. Ида Лазаревна быстро нагнулась, но он ее опередил. За книгами был спрятан маленький пистолет без кобуры.
У курсантского нагана калибр семь шестьдесят два, у этого – явно меньше. Свечников выдвинул из рукояти обойму, в которой не доставало одного патрона, и с пистолетом в руке повернулся к притихшей Иде Лазаревне.
– Твой?
– Теперь мой.
– А был чей?
– Не знаю.