— Хотелось бы.
— Жизнь — непредсказуемая штука. Может быть, когда-нибудь вы захотите тряхнуть стариной, а мне как раз в это время понадобится человек с вашими талантами?
— Насколько мне известно, силовые методы — не ваш стиль.
— Вам не все обо мне известно. Итак?
— Хм… — я даже растерялся. — Если вдруг… Ладно, назову вам один номер, сразу предупреждаю, не отслеживается.
— Называйте.
— Записывайте.
— Я запомню.
Глава 40
Инструктор по прозвищу Мастер
— Он позвонил, — Котов как следует глотнул водки из горла. — Сказал, что ты ему вдруг понадобился, и очень просил сообщить, если вдруг выйдешь на связь. — Будешь? — протянул ополовиненную бутылку (минут десять назад она была полнехонька).
— Нет, спасибо.
Мы встретились на Петрашке (жарг. Станция метро «Петровско-Разумовская»), Саня ожидал меня на заднем сиденье собственного джипа.
— Привет, — запрыгнул внутрь, поздоровался с ним, потом пожал руку сидевшему за рулем Валентину, невысокому, хрупкому с виду парню с ангельским личиком и крупными не по росту руками. Кстати, очень сильными.
— Как скажешь, — повторил упражнение, вытер ладонью рот и глянул исподлобья. — Хреново выглядишь.
— Кто бы говорил, — буркнул я.
На Саню действительно было страшно смотреть: небритая, опухшая и почерневшая физиономия, мешки под глазами. А запах… Как будто он не только пил неделю, как минимум, не просыхая, но и принимал водочные ванны.
— Действительно, — Котов равнодушно глянул в зеркало заднего вида.
— Что-нибудь случилось?
— Не со мной, — хмуро пояснил он. — С Квадратовым
— Олегом?
— У нас один Олег, — и добавил после паузы: — Был. Похороны во вторник.
— Кто его? — опешил я.
— Рак.
— У Олега? — Олег Квадратов, друг и бывший сослуживец Котова, всегда отличался завидным здоровьем и считался мужчиной весьма нехилым. Такими, как он, по моему глубокому убеждению, можно крошить крепостные стены. Было можно. Классный мужик, умница, опер от бога. Человек с абсолютно атрофированным чувством страха.
— Мои соболезнования.
— Принимаются, — прикончил бутылку и опустил на пол. Тара звякнула, встретившись с другой, накануне опустошенной емкостью.
— На похоронах, извини, не буду. Дело в том, что вчера меня взорвали в моей же машине, поэтому несколько дней я как бы не живой.
— Коллега?
— Он самый.
— Интересное кино, — извлек из портфеля очередную бутылку и принялся свинчивать пробку. Валентин жалобно вздохнул. — Значит, бывший заделался душегубом?
— Типа того.
— А тебя-то зачем? — рассказ занял минуты три, не больше. — Вот оно как, а ведь работали вместе, — и опять присосался.
— Это точно, — куда уж точнее.