— А ее он оставил в паре километрах из соображений конспирации, — ввернул Грек.
— Думаю, что не ближе, — согласился я. — Так и тащил волоком через поля, через моря, по оврагам, лесам и рощам. Обильно потея и оглашая импортную ночь родным русским матом, правда, вполголоса. А еще колея за ним тянулась в полметра всего глубиной.
— Не снимая костюма-тройки и галстука.
— Не уверен, у них же все-таки был пикник на природе, так что, пиджаки и галстуки перед его началом все-таки сняли.
— Извини, запамятовал, — осторожно хохотнул Грек. — Так и представляю себе: южная ночь, тишина, только слышны родной русский мат, сопение и все остальное, сопутствующее. Что было дальше?
— Дотащил до машины, кое-как загрузил в багажник и дернул на базу.
— А назавтра поднялся шум.
— Ни хрена подобного, наутро приехали танкисты, обнаружили пропажу. Решили, что местные крестьяне решили подзаработать на сдаче лома металла. Дальше все как у нас: поставили, небось, кому надо бутылку и закрыли вопрос.
— А парень-то молодец. Думаю, наработал на орден.
— И не угадал. Ровно через три дня резидент объявил ему благодарность за отличную физическую подготовленность.
— Не понял.
— Вот в этом-то и весть смак. Неделей раньше наши сподобились увести из-под носа у супостата не просто пару метров гусеницы, а целый танк. Целехонький и почти полностью укомплектованный.
— Что значит почти?
— Почти значит без экипажа, он во время проведения операции отсутствовал.
— Ну, поспал?
— Поспал, — Толя зевнул. — Хотя, запросто придавил бы еще часиков шесть. Что нового?
— Получил сообщение, на днях буду уходить.
— С изделием?
— С ним, куда же без него.
— И как?
— Каком кверху, — хмуро ответил я. — Помнишь фильм нашего детства «Человек-амфибия»?
— Допустим, ты это к чему?
— Терпение, сейчас все узнаешь.
Не буду скрывать, эта операция не понравилась мне с самого начала. Терпеть не переношу принимать участие в коммерческих проектах под названием «Остров сокровищ», да еще в компании черт знает кого, черт знает откуда. Правда, особых проблем я все-таки не предвидел. Кто же знал, что к поиску изделия подключатся славные парни из родной конторы, с самого начала сдавшие меня кому только можно, да и кому нельзя, тоже. Моему куратору эта история тоже не понравилась, даже еще больше, чем мне. Давненько я не видал его таким хмурым и откровенно злым.
— Дело-то тухлое, Стас — хмуро молвил он, когда мы собрались вдвоем на «служебке» выпить традиционные сто граммов за удачу.
— Еще какое, — ответил я и потянулся вилкой к колбаске. — Открыл, понимаешь, Америку, — наколол ломтик на вилку, ухватил свободной рукой рюмку. — Ладно, не парься, можно подумать, в первый раз. Ну, будем!