Глава 19
Мы в глаза друг другу глянем…
— Ну, вспомни еще что-нибудь, — продолжил ныть я. — Ты не представляешь, как это важно.
— Рад бы помочь, товарищ майор, — ему очень нравилось обращаться ко мне именно так. — Но мне действительно нечего добавить.
— Да, пойми же ты, — с последней надеждой в голосе проговорил я, — любая мелочь…
— У меня абсолютная память… — Славик поднял голову и с любопытством посмотрел на меня. — Все так плохо?
— Ты даже не представляешь, как… — тяжко вздохнул я и полез в портсигар за куревом, протянул сигарету и ему. — Будешь?
— Спасибо, я не курю.
— Молодец.
— Если у вас все, — он поднялся, — извините, очень много работы.
— Спасибо, Слава, ты мне очень помог, — я тоже встал на ноги и подошел к нему. — И последнее…
— Что? — сочувственно спросил он.
— Ладно, проехали, забудь… — молвил я и вдруг двинул ему кулаком под дых.
Добавил ладонью по почкам, уронил на пол и принялся бить ногами. Не так, чтобы покалечить, а чтобы сделать очень больно. А иначе с этими умниками просто нельзя.
На секунду прервался. Пауза, знаете ли, нужна не только в театре.
— Что вы делаете? — Славик поднял перекошенную от боли мордашку и удивленно на меня посмотрел. — За что?
— Он еще спрашивает, — прорычал я.
Схватив за галстук, поднял этого красавца на ноги.
— А сам не догадываешься, придурок? — и врезал ему по носу, кровь потекла на рубашку.
Сбил его на пол, схватил стул и принялся лупить его по ногам, по спине и по жопе. Не со всей силы, конечно, а так, чтобы товарищу просто стало больно и страшно. Именно, страшно. С подобного рода публикой бесполезно вести длительные беседы в стиле мисс Марпл, их следует просто ломать. Кажется, дело пошло на лад.
— Ой! — орал Славик. — Больно! Прекратите! — осталось подождать, пока он начнет звать маму.
Я отбросил в сторону стул, подошел к страдальцу и перевернул его на спину.
— Поговорим?
— А? Что? — пробормотал он и зарыдал.
— Товарищ не понимает, — приставил ногу к низу его живота и слегка придавил каблуком то, что у него там произрастало.
— У-у-у-у-ой-а-а-а! — вот теперь ему стало по-настоящему больно.
— Поговорим, спрашиваю? — и слегка ослабил давление.
— Да, — зажурчало, капитан Андрейко, несостоявшееся будущее российской военной разведки, обоссался как последний деревенский алкаш.
— Замечательно, — я поднял с пола стул, поставил его рядом с лежащим и уселся на него верхом. — Сейчас я буду задавать вопросы, а ты станешь на них отвечать, — закурил и выпустил на бедного стукачка струйку дыма. — Если начнешь врать или вилять, очень скоро сделаешься инвалидом.